Вчерашние заботы   ::   Конецкий Виктор

Не знаю, как в армии, а на флоте рядовые знают о высшем начальстве только то, что успевают сами пронаблюдать. Никаких биографических справок рядовым об адмиралах не сообщают. Где он служил, чем занимался, когда и где родился - тьма над Имандрой. Быть может, в целях конспирации и секретности, а может, из традиции скромности...

Про адмирала Никитина я ровным счетом ничего не знал. И видел-то начальника только из строя в щель между впереди торчащими стрижеными затылками.

Непроницаемое, тяжелое лицо, по-монгольски желтоватое. Лицо сфинкса перед Академией художеств. Небольшого роста, но плотный и широкий туловищем.

Через много лет я наткнулся в книге моториста 1-й Краснознаменной, ордена Нахимова I степени бригады торпедных катеров Валентина Сергеевича Камаева на такие слова:

"23 февраля 1937 года командир дивизиона капитан 3-го ранга Борис Викторович Никитин сообщил, что мы будем служить в особом дивизионе торпедных катеров, оснащенных новейшей военной техникой, позволяющей атаковать корабли противника, не имея на борту людей, а выводить катера в атаку будут специальные самолеты, с которых им будут выдаваться команды по радио. Очень часто место оператора в самолете-водителе занимал сам командир дивизиона Борис Викторович Никитин - удивительный энтузиаст новейшей военно-морской техники..."

Вот перед лицом этого энтузиаста мы с полковником Соколовым вместе и предстали, ибо были вызваны к нему "на ковер".

Разговор получился короткий:

- Полковник, как вы этого фокусника накажете?

- Двадцать суток простого ареста с содержанием на гарнизонной гауптвахте, товарищ адмирал!

- Вместо отпуска, получается?

- Так точно, товарищ адмирал!

- Куда ты собирался ехать в отпуск?

- Никуда, товарищ адмирал, я здешний, ленинградец.

- Мать жива?

- Так точно, товарищ адмирал!

- Десять суток, полковник. Пусть мать повидает.

- Есть десять суток, товарищ адмирал! - сказал полковник Соколов, и мы с ним повернулись налево кругом и парадным шагом выкатились из парадного адмиральского кабинета.

Борис Викторович Никитин прошел всю войну на самом отчаянном и дерзком - на торпедных катерах. Затея же с управлением катерами по радио заводка двигателей, их реверс, маневрирование, торпедный залп, постановка дымзавесы при отходе - в боях проверена не была. Но не потому, что аппаратура и отработка применения ее были плохи. Просто господство в воздухе принадлежало длительное время противнику, и он сбивал летающие лодки типа МБР-2 (морской ближний разведчик, модель вторая), с борта которых должно было осуществляться управление катерами. Не в этих деталях, однако, суть дела и суть адмирала Никитина. Ведь в основе идеи лежит главный закон лучших русских флотоводцев - победа малой кровью! Сохранить родные души, уберечь матросов и лейтенантов от любого лишнего риска.

Как все это сочетается с "Мать жива? Десять суток, полковник..."!

Процедура посадки на губу, оформление ее, была весьма бюрократически занудна. Поглядите, сколько надо было собрать резолюций и отметок на "Записке об арестовании":

"29 августа 1951 года. Номер роты - первая. Звание и должность - курсант. Кем арестован - командиром курса. Причина ареста - нарушение Устава гарнизонной караульной службы. На какой срок и вид ареста - 10 суток простого".

Наискосок: "По состоянию здоровья может отбывать наказание на гауптвахте. Майор..."

"Принят на ГГВ 29 августа в 16.15. Подлежит освобождению 8 сентября в 16.15. Горячую пищу давать - ежедневно".

"Приложение: Справка о мыльном довольствии. Арестованный удовлетворен мыльным довольствием за август 1951 года. На мытье в бане - 120 гр. На стирку белья - нет. На туалетные надобности - 400 гр..."

Куда мы девали такую массу мыла?..

Продавали мешочникам возле Балтийского вокзала.