Вечный шах :: Мерас Ицхак
Страница: 8 из 50 | |||
| ||||||||||||||
| ||||||||||||||
КАТЕГОРИИ КНИГПОСЛЕДНИЕ ОТЗЫВЫ О КНИГАХМихаил (19.04.2017 - 06:11:11) Антихрист666 (18.04.2017 - 21:05:58) Ладно, теперь поспешили вы... (18.04.2017 - 20:50:34) Роман (18.04.2017 - 18:12:26) АНДРЕЙ (18.04.2017 - 16:42:55) СЛУЧАЙНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕКаков человек по душе, по уму? 27.08.10 - 21:05 Хотите чтобы ваше произведение или ваш любимый стишок появились здесь? добавьте его! |
Если даже разделить меня на самые крохотные дольки, все равно их будет слишком мало, чтобы сосчитать это время. Я считал дни, часы, минуты, секунды. Я говорю о времени.
Я знаю, можно говорить о другом, о жизни в гетто, про которую говорят: тяжкая жизнь. Можно говорить о нашей работе. Это тяжелая работа. Можно о том, как мы едим и что думаем. Не хочу. Каждый занят чем-то определенным. Кому положено ходить на работу, те ходят в лагерь. Хожу и я. Кто остается в гетто- тоже работают. Они заботятся, чтобы люди были одеты, накормлены и могли ходить в лагерь. Каждый занят своим и делает то, что должен делать. Я такой же, как все. Но никто не запретит мне вспоминать "Песнь песней" и думать о моей Бузе, об Эстер. Каждый вечер после работы, если нет каких-то особых дел, я умываюсь и надеваю голубую свою рубашку. Я спешу к большому каменному дому и жду. Потом мы вместе идем во двор, туда, где длинное бревно и деревянный ящик. Я сажусь на бревно, Эстер устраивается на ящике. Она подбирает ноги и, обняв колени, прижимает к ним подбородок. И я доволен, я счастлив, что мы сидим вместе и что она сидит так, а не иначе. Я закрываю глаза. Я все забываю. Я очень хочу, чтобы мы вышли на широкий цветущий луг, сели на мягкую траву и чтобы никого больше не было. Нельзя. Вокруг гетто-стена. Ворота. У ворот охрана. Нельзя. - Изя, - спрашивает Эстер. - Неужели это-навсегда?. Она и сама знает, но все же спрашивает, хочет, чтобы я сказал. - Нет, - отвечаю я. - Людей не спрячешь за стеной. Каждую ночь, когда все кругом стихает, мне кажется, я слышу гром орудий. С востока и запада, с юга и севера. Немцев разобьют, и откроются ворота гетто. Эстер молчит. - А скоро? - спрашивает она погодя. Я не знаю, но отвечаю так, как мне хочется: - Скоро. Так мы разговариваем. А Янек недоволен. Я вижу, ему хочется потолковать со мной с глазу на глаз. Хочется, да все нет случая. Я не знаю, хочется ли мне. Но можно и потолковать, если надо. Сегодня он подкараулил меня возле дома. И вот мы одни, но Янек молчит. Мы оба о чем-то думаем, он и я. - Ты- тот самый Липман, который играет в шахматы? - Тот самый. - С Шогером? - С Шогером, - Я так и думал, - говорит Янек. - Почему ты играешь с ним? - Он приказывает. - Только поэтому? - Нет. Я заставляю его сдаться. - Он что, ни разу не выиграл? - Нет. - И не было ни одной ничьей? - Нет. - Я знаю, ты свой парень, Изя. - Я? - Ты. Но все равно мы должны поговорить. - Не люблю говорить о шахматах. Я мог бы сидеть дома и играть сам с собой, - говорю я. - А еще могу заставить Шогера сдаться, хотя с каждым разом мне трудней и трудней. Раньше было легко. А теперь я каждый раз боюсь проиграть. Но это не важно, я не люблю говорить о шахматах. Янек смотрит мне в глаза. - Нет, не о шахматах. Надо поговорить о другом. - О чем, Янек? - Обо мне. - Он опускает голову. - Не совсем обо мне. Обо мне только немножко. Я не знаю, хочу ли этого. Но я соглашаюсь. - Говори, Янек. - Видишь ли... - говорит он. И, остановившись, пинает камешек. Камешек круглый, гладкий. Наверное, можно представить, что это мячик, и поиграть в футбол. Я, допустим, стою на воротах, а Янек старается забить гол. Или он пригнулся и ждет в воротах... - Видишь... - снова начинает Янек, и я понимаю, о чем разговор. Может, он заговорит о себе, не знаю. Может быть, о том, кто он и откуда. Может быть, о чем-нибудь таком, что мне и в голову не приходит. И все равно он будет говорить об Эстер. Я не знаю, хочу ли этого, и говорю: - Что ж ты молчишь? - Видишь... - говорит он. В третий раз повторяет Янек одно и то же слово. - У нее был брат, - говорит Янек, - Мейер, мы все его звали Мейкой, и он был моим лучшим другом. Мы одногодки, выросли на одном дворе. Он говорил по-польски как поляк, а я по-еврейски не хуже его. Ты сам видишь, правда? Мы были такими друзьями... Объяснять я тебе не буду, сам должен понимать. - Не объясняй, - говорю я. |
ИНТЕРЕСНОЕ О ЛИТЕРАТУРЕ
ТОП 20 КНИГ
ТОП 20 АВТОРОВ
| ||||||||||||
|