Великий магистр   ::   Стампас Октавиан

Трудами христолюбивого воинства славного герцога Годфруа Буйонского, Святой Город Иерусалим был освобожден от неверных и возвращен сынам Святой Церкви. Тринадцать лет назад, словно охваченные болезненной горячкой, вдохновленные пламенными призывами папы Урбана II, рыцари Франции, Англии, Германии, Испании, Италии ушли за своими вождями в Палестину, захватывая города и крепости, мечом и огнем истребляя яростно сопротивляющихся сарацин. Теперь наступило относительное затишье. Надевший в Ватикане папскую тиару, Пасхалий II умело контролировал все поступки, севшего на королевский престол в Иерусалиме, младшего брата Годфруа Буйонского Бодуэна, следя одним глазом за своим, отошедшим от католической церкви, тайным врагом — василевсом Византии Алексеем Комнином. Набирал силу молодой император Священной Римской Империи Генрих V; увяз в войнах с англичанами монарх Франции Людовик IV; постоянно теребил Палестинское государство правитель сельджуков Мухаммед и султан Египта Юсуф аль-Фатим; разбойничали на дорогах к Святому Городу моссульские и сивасские эмиры; выпускал свои страшные когти безумный перс-ассасин Хасан ибн-Саббах. Каждый был занят своим делом, и каждый считал его самым важным и спасительным для всего мира.

Жизнь продолжалась, несмотря на приближающийся конец света.



ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ПУТЬ В ИЕРУСАЛИМ

Пусть идущие в Святую Землю не медлят… Так хочет Бог!



Из речи папы Урбана II на Клермонском Соборе 1095 года

Глава I. ВСЕ ДОРОГИ В РАЙ ВЕДУТ ИЗ КЛЮНИ

Здесь, сенаторы, в этом почтенном месте, есть люди, мечтающие о нашей смерти, о гибели этого города, и даже о гибели вселенной.



Марк Туллий Цицерон

1



Рим притягивал во все времена. Красотой дворцов, величием памятников, изяществом искусств, и даже древние руины манили неповторимым ароматом веков, где так легко было говорить о Цицероне и Цезаре, читать Вергилия и наслаждаться Гомером. Центр католической религии, столп веры, столица мира! Резиденция папы. Сюда направлялись монархи и тянулись пилигримы, въезжали странствующие рыцари и вкрадывались проходимцы. И каждый преследовал свою цель: кто жаждал короноваться на престол, а кто — стянуть пару монет у зазевавшегося во время торжества купца-ломбардца. Здесь плелись сети интриг и рождались грандиозные замыслы, способные перевернуть мир, здесь решались судьбы мирян и королей, здесь возносились в своей надежде к самим небесам и повергались в прах. Рим оставался Римом. Если въехать в город через Чивита Веккия, пересечь потом Мильвийский мост, то со склонов хребта Чимини открывался великолепный вид на Кампанью, чье водное зеркало опоясывали сверкающие на солнце холмы. Именно так в 1111-м году въехал в город со своими тевтонскими рыцарями Генрих V, пять лет назад свергнувший своего отца, чтобы короноваться в Риме. И хотя папа Пасхалий II просил оставить войско за воротами, но что было делать храбрым воинам в пустыне? Ловить ящериц? И грохот доспехов наполнил улицы города. Вечно сонный, ленивый и скучающий без дела народ глазел на рыцарей; однако, держался на всякий случай подальше, и в радостном предвкушении ожидал интересную развязку событий, поскольку все знали о тянувшейся годами и десятилетиями вражде между папами и этими Генрихами, что четвертым, что пятым. Спор шел из-за южных областей Италии, из-за разделения светских и церковных властей. Славный родитель нынешнего курфюрста учинил вообще небывалое: после очередной ссоры с церковным владыкой, не долго думая, взял да и избрал себе собственного, карманного папу — Климента, проживающего в родных себе германских землях.