Вещие сны тихого психа   ::   Николаев Геннадий

И когда Вильгельм, доведенный до отчаяния скудостью духовной жизни в глуши и чeрствостью брата, уже подумывает о прощании с этим убогим существованием и даже пишет завещание, Михаил со свойственной ему суховатой рассудительностью отвечает: "Смерть, конечно, не беда нашему брату, но если жить, то надо по возможности быть бодру и здорову, особенно если к тому на руках семья; не могу не усмехнуться насчет твоего завещания, это хорошо для Шереметева, а нам с тобой и завещать нечего! Только детям, чтоб были честны и добры, вот и все; мое тебе завещание то, чтобы ты помнил, что ты человек образованный, христианин и философ, итак, переноси все случайности жизни твердо, мужественно, и избави господь тебя от отчаяния, а что еще хуже - от равнодушия ко всему!" Эти простые, бесхитростные слова Михаила Кюхельбекера, прочитанные мною давно, почему-то глубоко задели меня, позднее я заново нашел их, вспомнил, стоя над утихающим Байкалом, вспоминал и потом, в Германии, когда бывало трудно, и в психушке...

Итак, нас было четверо. Руководитель работ, Герой Соцтруда, лауреат, заслуженный деятель и пр. и пр. Но главное - генерал! Правда, за все годы нашего знакомства в форме я его видел всего два раза: на приеме у министра и в День Победы, на Красной площади, и то по телевизору, когда камера вдруг крупно выделила его, стоявшего возле самого Мавзолея. За этот кадр, как доподлинно известно, оператора выгнали с работы и долго мотали ему нервы на Лубянке, пока в дело несчастного не вмешался сам генерал. Звали его Павлом Антоновичем, фамилия была засекречена, упоминать ее в открытой печати запрещалось: даже если вы из злого умысла или по оплошности указывали его фамилию, цензура тотчас вычеркивала ее из будущей публикации, а вас с пристрастием допрашивали, как, почему, откуда и зачем. Так что и мы поостережемся на всякий случай, не будем дразнить гусей, то бишь органы. Еще главнее: он был отцом Глаши, Гали, Галинки, Галушки, Гуленьки, Гуленки, Галки, Сороки, Вороны, Галчихи, Гальяны... Но главнее главного - мужем Софьи Марковны, моей будущей тещи! Галя, следовательно, будет моей женой, но это потом, а сейчас в пещере она, как и я, старший научный работник по теме "МУРИК-3". И не только из-за Папы. Галя - человек серьезный, способный, надежный, а главное - душевный и красивый, внешне и внутренне! Бывают такие подарки природы, редко, но бывают...

Итак, нас было четверо. Про троих я уже рассказал. Четвертый, Толик... Нет, прежде закончу про пещеру, а то забуду. Всем известны чудеса, происходившие в Великих пирамидах в Гизе, - не скисает молоко, не тупятся бритвы, "месть фараонов" и еще что-то в том же духе. Это так называемая "пирамидная мистика", во что я до поры до времени не верил, так как был ортодоксальным материалистом: материя - первична, дух - вторичен. Эту глупость так крепко вбили в наши головы, что все иное казалось полным абсурдом. Нас вообще воспитывали в системе "или-или", хотя в мире уже веками существовало иное миросозерцание: "и-и". Теперь-то я начинаю понимать, что мир многокомпонентен, инвариантен, бесконечно-конечен, виртуально-реален, сжимающийся-расширяющийся, раздроблен и в то же время един, стабилен и переменчив в каждое мгновение своего вечного бытия... Создан ли он чьей-то Волей или существует вечно - из разряда вопросов, которые не имеют смысла, но которые чертовски интересно обсуждать. Недаром же богословие, в разных формах, существует тысячи лет. Моя точка зрения, если угодно будет знать, заключается в следующих тезисах, которые отнюдь не претендуют на Истину в последней инстанции, а лишь отражают мой нынешний уровень понимания проблемы и, возможно, будут включены в книгу, над которой я начал работать по настоянию Гали.

1.