Внук доктора Борменталя   ::   Житинский Александр

 — Вы заходите ко мне, я вам кое-что покажу интересное… Внук за деда не отвечает.

Коттедж Швондера, где старик жил в одиночестве, помещался на самом краю бывшего поселка сотрудников профессора Преображенского. Темный дом, в котором светилось лишь одно окно, заброшенный двор с каменным гаражом-сараем… В деревне выли собаки, кричали кошки.

Борменталь с дочерью добрались до двери коттеджа и постучали. Дверь тут же бесшумно распахнулась, и на пороге возник Швондер с пистолетом в руке.

— Стоять! Ни с места! Стрелять буду! — прокричал он.

Алена в страхе спряталась за спину отца.

— Это я, Борменталь, Михал Михалыч! И дочь моя, Алена! — громко произнес Борменталь.

Швондер опустил пистолет и указал другой рукою в дом. Они прошли темным коридором и вошли в комнату, поражавшую аскетизмом. Железная крашеная кровать, заправленная по-солдатски тонким одеялом, рядом грубая тумбочка. В изголовье кровати, на стене висел портрет Дзержинского.

Швондер был в пижамных брюках, в которые была заправлена гимнастерка с прикрученным к ней орденом Красной Звезды. Он положил пистолет на тумбочку и повернулся к гостям.

— Михаил Михайлович! — собравшись с духом, громко начала Алена. — Наша школа приглашает вас на встречу. Мы просим рассказать о вашей биографии…

— Ей директриса поручила, — словно извиняясь, сказал Борменталь.

— Правнучка, значит… Благодарю… Правнучка за прадеда не отвечае т… — бормотал Швондер, кивая.

Борменталь осматривал комнату.

— Вы давно здесь живете? — спросил он.

— Да лет шестьдесят. Как институт построили… этой контре.

— Вы у Преображенского работали?

— Работал, да. При нем… Пойдемте, я вам покажу, у меня тут целый музей…

Старик пошаркал в соседнюю комнату. Борменталь с дочерью двинулись за ним.

Там, и вправду, был музей. В центре, на специальной подставке, стояла бронзовая собака на коротких обрубленных лапах. По стенам висели фотографии в строгих рамках, именная шашка; на столе, накрытые толстым стеклом, лежали грамоты.

Алена с удивлением рассматривала музей.

— Собака… с памятника? — с удивлением догадался доктор, указывая на бронзовую тварь.

Швондер вытянулся, глаза его блеснули.

— Не сметь называть собакой! Это товарищ Полиграф Шариков, красный командир!

— Позвольте… Но ведь это — собака, — смущаясь, сказал Борменталь.

— Для конспирации, — понизив голос, пояснил Швондер. — Красный командир, говорю.

— У-у, какой красный командир, — протянула Алена, дотрагиваясь до несимпатичной оскаленной морды собаки.

— Сберег от вредителей. Прекрасной души человек… А все дед ваш! — с угрозой произнес Швондер.

Он распахнул створки шкафа. Полки были уставлены папками. Швондер извлек одну. На обложке было написано «Борменталь И.А. Начато 10 февраля 1925 года. Окончено 2 мая 1937 года».

— Ввиду истечения срока давности… — сказал старик, обеими руками передавая папку Борменталю.

— Маринка, смотри! Колоссальная удача!.. Да иди же сюда быстрей! — Борменталь торжествующе бросил папку на стол.

Жена оторвалась от газеты, недоверчиво посмотрела на Митю, затем нехотя подошла к столу.

Борменталь, волнуясь, развязал тесемки папки и раскрыл ее. С первого листа смотрела на них фотография Ивана Арнольдовича Борменталя с усиками, в сюртуке и жилетке покроя начала века, с галстуком в виде банта.

— Смотри! Это мой дед! — провозгласил Борменталь. — Я же его не видел никогда. Даже не представлял — какой он. А он здесь работал, оперировал…

Дмитрий выложил на стол кучу документов из папки, стал перебирать. Марина смотрела без особого интереса.

— А вот профессор Преображенский, — Борменталь поднял со стола фотографию. — Тот, что на памятнике… Между прочим, гениальный хирург!

— Митя, где ты это взял? — спросила жена.

— Это мне Швондер дал.