Воз душных кошмаров   ::   Абузяро Ильдар

И тогда, чтобы успокоиться окончательно, Кюллики решила на ночь глядя начать ругать, как это всегда делала Лийса и как только что сделал Тайсто, всех мужчин подряд. Суло - за его чрезмерную осторожность и аккуратность, Пекку - за его неповоротливость, Эсу - за его холодность. Ругать - словно считая облака. Но всех больше, разумеется, досталось Тайсто, - и чего это она, поймала вдруг себя на слове Кюллики, сказала ему спасибо, и за что, спрашивается, - ведь его надо хорошенечко отстегать плеткой - это единственное, чего он заслуживает, стегать за его лень, за трусость, за никчемство. И вот так, перечисляя мысленной плеткой все многочисленные пороки Тайсто, Кюллики сама не заметила, как вскоре заснула сладким-сладким сном.

И даже не почувствовала, как из-под покрова ночи и штор в ее комнату проник Тайсто и прямо в ботинках и плаще лег рядом с ней, свернувшейся калачиком Кюллики, и ласково, кончиками пальцев, чтобы не потревожить то, что пуще всего оберегала Кюллики, погладил ее вьющиеся волосы и нежную щеку:

- Спи, спи, любимая. Завтра у тебя все будет по-прежнему. Завтра ты разродишься, избавишься от ложной беременности, называемой Сонники кошмаром, Лийсой - дурью и блажью, а мной - любовью. Спи, спи сладко.

- Спасибо, любимый, - сладко улыбнулась во сне Кюллики и даже попыталась расплывшимися губами поцеловать пальцы Тайсто. - Спасибо, любимый, - сама в блаженстве не понимая: и за что это она вдруг третий и четвертый раз за день говорит спасибо человеку, которому говорить спасибо, в общем-то, не за что.