Воздушные разведчики   ::   Жарко Владимир Тимофеевич

Первым эту тишину нарушил подполковник Лаухин:

– Кто желает стать воздушным разведчиком, пять шагов вперед ша-агом… марш!

Из строя вышли старший сержант Яков Шмычков, младшие лейтенанты Николай Солдаткин и Василий Захожий, лейтенанты Михаил Зевахин и Михаил Гринченко, старший лейтенант Петр Шелядов.

Семен Савельевич обратился к оставшимся в строю:

– Спасибо, товарищи. Сейчас наши маршруты вроде бы расходятся. Но это не совсем так. На самом деле мы с вами останемся в одном боевом строю и летать будем одними маршрутами. С той лишь разницей, что сначала уйдем в небо мы, разведчики, выявим вражеские объекты, вскроем их противовоздушную оборону, потом уж вы сделаете свое дело. А вам, товарищи, – повернулся Маршалкович к шестерым летчикам, которые решили связать свою фронтовую судьбу с разведывательной авиацией, – подготовиться к отъезду.

После команды «Разойдись!» летчики окружили отъезжавших. Крепкие рукопожатия, объятия, напутственные слова…

В тот же день майор Маршалкович в соседнем полку выступил с таким же призывом. Оттуда приехали капитан Степан Володин и лейтенант Тимофей Карпов. Вскоре шесть экипажей прибыли из запасного авиаполка.

Командир попутно, как бы исподволь, изучал летчиков 3-й эскадрильи с тем, чтобы точно знать, кто из них сможет передать новичкам опыт воздушной разведки. Особое внимание обратил на лейтенантов Владимира Свирчевского и Михаила Батовского, друзей с самого детства. Оба родились в Краматорске. Их родители работали на металлургическом заводе и хотели, чтобы сыновья продолжили семейные династии рабочих. Но в мальчишеских головах родилась мечта о небе. В школе сидели за одной партой, вместе готовили домашние задания. Время от времени поглядывали в окно, смотрели на парившие в небе У-2– это летали курсанты Краматорского аэроклуба. Вскоре друзья и сами стали учиться в этом аэроклубе. Потом они поступили в Ворошиловградскую военную авиационную школу летчиков. В 1940 году одним приказом им присвоили звание младшего лейтенанта. Выпускников направили в 319-й разведывательный авиационный полк, базировавшийся в Белоруссии. Здесь и застала их война. Здесь и получили они боевое крещение. Вместе постигали мастерство воздушного разведчика, вместо вкусили горечь поражений и отступления в первые дни войны. В 3-ю ДРАЭ прибыли, когда она находилась юго-западнее Калинина.

Маршалкович посоветовал командиру 2-й эскадрильи майору Г. А. Мартьянову:

– Георгий Алексеевич, возьмите в свою эскадрилью лейтенантов Свирчевского и Батовского. У остальных экипажей маловато навыков в ведении воздушной разведки, а эти товарищи знают свое дело. Пусть учат остальных.

Комэск охотно согласился с этим предложением:

– Я тоже окончил Ворошиловградскую школу летчиков, так что быстро найду с ними общий язык.

Впоследствии Семен Савельевич убедился, что Мартьянов со всеми быстро находил общий язык. Высокий, плечистый, с правильными чертами лица, он располагал к себе людей добрым отношением, рассудительностью. В полку о нем говорили:

– У этого командира требовательность к себе и подчиненным вроде бы мягкая, а на самом деле высокая. В общем, мягкая у него жесткость, как и положено в авиации.

Георгий Алексеевич обладал сильным баритоном. В часы досуга он непременно становился запевалой. Любил оперную музыку, часто исполнял арии из опер М. И. Глинки, М. П. Мусоргского, Н. А. Римского-Корсакова. В такие часы он вообще казался рубахой-парнем. Когда же раздавалась команда на вылет, майор Мартьянов мгновенно преображался: отдавал приказы предельно четко, таким тоном, что никому и в голову не приходило возразить человеку, с которым только что пел задушевнее песни.

Формирование полка шло своим чередом. В эскадрилью майора Мартьянова, наряду с другими, были включены экипажи лейтенанта Михаила Зевахина и капитана Николая Самохина.