Вожак   ::   Стейнбек Джон

Солнце уже садилось, и их гигантские тени мелькали за ними. На дедушке был черный костюм из плотной блестящей ткани, высокие ботинки с эластичными вставками по бокам, к короткому, жесткому воротничку прицеплен черный галстук. В руке он держал черную шляпу с широкими загнутыми вниз полями. Седая борода его была коротко подстрижена, а седые брови нависали над глазами, будто усы. В голубых глазах застыло строгое веселье. Все лицо и фигура были словно высечены из гранита — само достоинство, каждое движение казалось чем-то сверхъестественным. Стоит дедушке остановиться, подумал Джоди, и он превратится в камень, никогда уже не стронется с места. Ступал он медленно, но твердо. Если шаг делался, он делался окончательно: если направление было выбрано, тропа уже никуда не сворачивала, а шаг не убыстрялся и не замедлялся.

Когда Джоди появился из-за поворота, дедушка медленно помахал шляпой в знак приветствия и воскликнул:

— Это же Джоди! Вышел меня встретить, да?

Джоди бочком приблизился, повернулся и зашагал рядом со стариком, стараясь не спешить, сам весь напрягся и чуть приволакивал ноги, скребя каблуками дорогу.

— Да, сэр, — ответил он. — Ваше письмо пришло только сегодня.

— А должно было вчера, — заметил дедушка. — Конечно, вчера. Ну, как там наши?

— Все хорошо, сэр. — Джоди задумался, потом робко добавил: — Не хотите завтра пойти поохотиться на мышей, сэр?

— Поохотиться на мышей? — Дедушка хмыкнул. — Неужто ваше поколение докатилось до того, что охотится на мышей? Понятно, вы новая поросль, народ хлипковатый, но охотиться на мышей — это уж слишком.

— Нет, сэр. Это просто игра. Убрали скирду сена. Я буду выгонять из-под земли мышей, собакам на забаву. А вы можете посмотреть или немножко сено покидать.

Строгие веселые глаза глянули вниз на Джоди.

— Понятно. Значит, есть их ты не собираешься. До этого дело еще не дошло.

— Их съедят собаки, сэр, — объяснил Джоди. — Наверное, это не то, что охота на индейцев.

— Пожалуй, хотя потом, когда охотиться на индейцев взялись войска, принялись убивать детей и поджигать вигвамы, это уже мало отличалось от твоей мышиной охоты.

Они выбрались на перевал и зашагали в лощину, к ранчо, и солнце перестало светить им в спины.

— Ты вырос, — сказал дедушка. — По-моему, почти на целый дюйм.

— Больше, — похвастался Джоди. — Мой рост на двери отмечают, я больше чем на дюйм вырос только со Дня благодарения.

Густым горловым голосом дедушка сказал:

— Должно быть, пьешь воду без меры, вот все и идет в стебель. Начнешь цвести, тогда и поглядим.

Джоди быстро взглянул на старика — обижаться или нет? — но в голубых проницательных глазах не было намерения обидеть, как-то уколоть, поставить на место.

— Можно забить свинью, — предложил Джоди.

— Э, нет! Этого я тебе не позволю. Ты просто хочешь меня потешить. Сейчас не время колоть свиней, сам знаешь.

— Вы помните Райли, сэр, здорового кабана?

— Да, Райли я помню очень хорошо.

— Так вот, Райли проел дыру в этой самой скирде, она на него рухнула, и он задохнулся.

— Со свиньями такое бывает, — заметил дедушка.

— Райли был хороший, сэр, для кабана. Я иногда на нем катался, он мне позволял.

Они уже были почти прямо над домом и услышали, как хлопнула дверь. На крылечке появилась мать Джоди и приветственно замахала фартуком. А потом они увидели Карла Тифлина, он шел к дому из конюшни, чтобы встретить гостя.

Солнце уже не освещало горы. Голубой дымок из трубы их дома плоскими слоями стлался над лощиной, которая постепенно окрашивалась багряным цветом. Клубочки облаков, оставленные в покое стихающим ветром, безмятежно висели в небе.

Из сарая вышел Билли Бак и выплеснул на землю мыльную воду из таза.