Второе рождение   ::   Збых Анджей

И если их поставить рядом то не заметишь особой разницы. – Якубовский вытянулся по стойке «смирно», пристукнул каблуками: – Разрешите идти?

Уже давно никакое другое задание начальника не радовало Якубовского так, как это.



3

Узкий луч света от карманного фонарика на секунду задержался на одеяле, под которым вырисовывалась фигура спящего человека, свернувшегося калачиком.

«Спит, как ребенок», – подумал Якубовский и осветил его лицо.

Парень мгновенно вскочил, зажмурился от яркого света. Пришедший вместе с Якубовским мужчина с нескрываемым интересом смотрел на него.

– Имя? – резко прозвучал голос полковника.

– Ганс Клос.

– Год рождения? Место рождения? Родители?

– 5 октября 1921 года, Клайпеда… Отец – земский начальник, Герман Клос, мать – Эмилия фон Верскер…

Якубовский повернул выключатель, в комнате стало светло.

– Достаточно, – сказал он все еще стоявшему парню. – Как себя чувствуешь, Сташек? Надеюсь, не сердишься за этот внезапный визит?

– Ну что вы! – бодро ответил паренек. – Привыкаю. Здесь меня не балуют.

– Ты должен забыть, что когда-то был Станиславом Мочульским, – сказал мужчина, вошедший в комнату вместе с Якубовским. Это был заместитель начальника специальное школы, до войны – известный врач-психолог.

Учебный комбинат, как обычно называли эту школу, занимал небольшую территорию, но, если бы кто-то из немцев внезапно оказался здесь, он подумал бы, что попал в Германию. Все, кто находились в этой школе, ежедневно слушали лекции и доклады на немецком языке, изучали немецкие воинские уставы, армейские распорядки, таможенные правила и почтовые положения, готовясь к выполнению особых заданий командования Советской Армии. Никто из них не знал точно, когда и куда будет направлен, но их часто заставляли повторять заученные легенды, проверяли их реакцию и выдержку, обучали особым приемам, учили бесшумно подкрадываться и наносить удары. Все эти люди ненавидели врага, вероломно напавшего и стремящегося поставить на колени их родину. Они готовились к выполнению особого задания за линией фронта, в глубоком тылу противника. Конечно, не каждому из них удастся идеально преобразиться в немца, не каждый сможет перевоплотиться в другого человека так, как Сташек – в Ганса Клоса.

– Как там настоящий Клос? – спросил Сташек.

– Постепенно раскалывается. Уже многое рассказал. Не может понять, чего мы от него хотим… А ну-ка покажи свою шею, наверное, уже зажило? – поинтересовался Якубовский.

Сташек наклонил голову, и полковник осмотрел почти невидимый шрам ниже правого уха, потрогал пальцем. Советский хирург постарался сделать все возможное, чтобы безболезненно оставить на шее Сташека шрам. Такой же шрам был у Ганса Клоса – результат падения с лошади в детстве.

– В порядке, – отметил Якубовский. – Не отличишь от настоящего. А как со стрельбой из личного оружия?

– Хотите проверить? – выручил его заместитель начальника спецшколы.

– Как, сейчас, ночью? – удивился полковник.

– Наше стрельбище приспособлено к обучению в ночных условиях.

Они прошли во внутренний двор. За небольшим ручейком, через который был перекинут мостик, находилось стрельбище, окруженное двумя высокими земляными валами. Уже светало.

– Включить тебе освещение, Клос? – спросил заместитель начальника школы.

– Попытаюсь так, – ответил Сташек. Ему очень хоте лось, чтобы проба удалась, но он понимал, что стрельба из пистолета будет для него нелегким делом.

Это была необычная стрельба – мишень устанавливалась неподвижно против стрелявшего. Стрельбище имело форму полукруга, по которому на расстоянии нескольких десятков сантиметров одна от другой были установлены мишени.