Враждебные воды   ::   Хутхаузен Питер

Белый дым клубами поднимался в небо из труб теплоцентрали жилого городка. Британов слышал громыхание грузовиков, спускавшихся по охраняемой дороге к причалам, громкие голоса палубных матросов на борту ближнего буксира. Как и другие лодки, их провожали без музыки. Оркестр будет потом, и только в том случае, если они успешно выполнят свою задачу. Уходы и возвращения подводных лодок стали настолько частым и обыденным делом, что вызывали интерес только у членов самих экипажей и их близких. И хотя во всех магазинах военторга знали, что “Британов идет за угол” — так принято было говорить о дальних походах в Атлантику, — членам семей официально запрещалось даже просто стоять и смотреть, как они уходят.

Но Британов знал, что его жена Наталья, конечно, молча стоит сейчас там, держа за руки обоих детей — сына и дочь, которых он так мало видел. Это был четвертый трехмесячный поход Британова, с тех пор как он стал командиром подводного ракетоносца осенью 1984-го, он уже год провел вдали от семьи, большей частью под водой. Год без света, солнца, неба, воздуха. Думать об этом было страшно, и в последнее время Британов все чаще ловил себя на таких мыслях. Хорошо, что у Натальи так много друзей.

Наверное, рядом с нею стоит Ирина Капитульская, жена главного энергетика атомохода. Британов был доволен, что Геннадий Капитульский служит в его экипаже. Он был не просто отличным специалистом по ядерным реакторам, но и наиболее опытным — за восемь лет службы на лодках он шел в свой тринадцатый поход. Будучи на пять лет моложе командира, он не уступал ему в количестве “автономок”.

По другую руку от Натальи, должно быть, стоит Ольга Азнабаева, жена штурмана, более встревоженная, чем обычно, потому что знала о решении мужа уйти с флота и ее страшил этот его последний, как назло, тринадцатый, поход. И уже чисто по-женски, она просто боялась за судьбу своей семьи, когда после обеспеченной и привычной офицерской жизни придется начинать все сначала. Но одно она знала точно: ее муж — настоящий мужчина и всегда знает, что делает.

Тридцатичетырехлетний штурман Евгений Азнабаев два дня назад говорил Британову о состоянии, в котором находится навигационный комплекс. На его круглом, всегда веселом лице застыло непривычное выражение озабоченности.

Последнее время экипаж работал круглые сутки, чтобы в срок подготовить лодку к выходу в море. Или, по крайней мере, привести ее в такое состояние, чтобы на ней можно было плыть. Каждый знал, что будут проблемы, но это ничего не меняло. Начни доводить ее до совершенства — и никогда не покинешь причала. С ней всегда будут проблемы. У них впереди трехмесячное плавание, и командир планировал использовать это время с пользой, чтобы скорректировать многие огрехи, которые специалисты базы не смогли или не захотели исправить. Если им повезет, они приведут лодку назад в лучшем состоянии, к тому же команда детально освоится с лодкой.

И когда старший механик — “дед” Красильников — сегодня говорит, что его реакторы и турбины готовы, этого достаточно. Тем более лозунг “Проблемы есть, но идти можно” единогласно поддержали и все остальные командиры подразделений лодки. Но если своим старым офицерам — механику, штурману, связисту Владимиру Маркову и начхиму Сергею Воробьеву — командир может поверить на слово, то насколько можно положиться на слова новичков — ракетчика Петрачкова, минера Гордеева и начальника радиотехнической службы Киселева?

И все-таки уверенность офицеров, а особенно старшего механика, передалась и командиру. Уж кто-кто, а капитан второго ранга Игорь Петрович Красильников был настоящим подводным дедом.