Всякое - 92   ::   Пригов Дмитрий

в испуге

Она в ответ смеялась: Найн!

Найн! - смеялась она

Пока

# # #

К дите твоей издалека

По ходу дел зверея

В крови вся тянется рука

Марксиста и еврея

Он кровь из детских горл сосет

Держа рукой одною

Другою золото несет

На свой алтарь - так кто ж спасет

Дитя твое родное

Кроме тебя самого!

Так, примитивно апеллируя к самым

низменным, непросветленным чувствам

обывателя, пропагандисты Третьего Райха

пытались утвердить свою власть, разжигая

национальную ненависть и неприязнь

# # #

Мое детство пришлось на войну

Когда с чистых высоких небес

Поутру и под вечер ко сну

Миллионы кровавых и бес

Кровных

Рук отрубленных в корень и ног

Выпадали змеясь на порог

И пугали ребенка

# # #

Доктор, скорее, скорее сюда!

Девочка стонет! она умирает!

Мать от бессилия рядом рыдает

Кровь холодеет как в склянке вода

Доктор скрестив госпитальные руки

Смотрит на детский чернеющий рот

Смотрит на эти знакомые муки

После наклонится, вымолвит: Тод

Смерть по-немецки

# # #

Ко мне прибегают в холодной воде

По струям умершие дети

Ласкают и моют, в моей бороде

Играют, пока на рассвете

Петух где-то не пропоет вдалеке

Они убегают стремглав, убегая:

Замолви словечко! - кричат

Перед кем

Словечко замолвить? - не слышат - такая

Вот

Страшная история происходит

# # #

Возле вашенской мормышки

Ебаной

Пять стоит и тридцать пять

Сам посчитай!

Потому что нету силы

Больше думать и гадать

О невообразимом

Быть как суслик нежной тенью

Всего неведомого

Вот такое вот смятенье

На всех уровнях власти нынче царит

# # #

Выхожу на светлую полянку

Девушка прозрачная как сон

Обернувшись ласковым ягненком

Львенком таким

На крылах летит и мне: Ясон!

Шепчет

И меня слезами умывает

Одевает в шелковый палас

Под воду со мною уплывает

В угольный черно-горючий пласт

Увлекает

# # #

По улице маленький Гитлер идет

Как козочка

Идет и идет да внезапно вдруг вскочит

На тумбочку

И всякий прохожий его узнает

По имени тут же назвать его хочет

Да не может

Одна лишь смогла: Мы с ним вместе за партой

Сидели! - А где это было? - В Урарту

Еще

# # #

Неземные луга и леса

Многошумные травы и листья

Прибегает к порогу лиса

Смотрит глазом своим золотистым

Из ведерочка просит попить

Оборачивается девицей

Как обычно

Остается до осени жить

Улетает по осени птицей

И заносится снегом подол

Утром выйдешь - под снегом искрится

Белый-белый нетронутый дол

Только тоненький след серебрится

До самого горизонта

# # #

Я шел как-то вечером без утайки

И вдруг увидал их неловкую стайку

Неловкую стайку умерших отцов

Они мне совсем даже и мертвецов

Не напоминали

Но они увидали меня - и бежать

Постойте! я вас не хочу воскрешать!

Когда же достаточно отбежали

То что-то издали мне возражали

Возбужденно

Я и не разобрал

# # #

Я помню, мы с подругой вместе

В Баварии, на дальнем юге

Только вступили в гитлерюгенд

А он на черном мерседесе

Вдруг налетает черной вьюгой

С севера откуда-то

Что сталося потом с подругой

Не припомню

А мы с ним долго-долго жили

И вместе головы сложили

Под Берлином

# # #

Гляжу в резной проем окна

Отвлекшись от обильной снеди

Как там бесстыжая она

На рамочном велосипеде

Летит, летит к нему в поля

И следом полнотелый вижу я

Как расступается земля

С велосипедом всю бесстыжую

И тощую

Ее покрывая

# # #

Я видел Гитлера во сне

Он мне явился дымкой легкой

С огромной бородой, как снег

Белой

В холщовой, схваченной бечевкой

Рубашке

Я тронул его за плечо

Он вдруг отскочил от меня: Горячо!

Горячо! Горячо!

Мне горячо!

Не трогай меня

# # #

Ксения, Ксения

Нет тебе спасения

На этой земле

Вот придет на злой волчице

Ленин

Под землей тебя отыщет

Свой покажет острый Жишь

Революционный

Вот ты и мертвая лежишь

Вот лежишь ты в мертвой силе!

- Да, да

Только я Анастасия

Анастасия я!

Да, да!

Вспомнил

Прости

# # #

Как приятно стоять одиноким в лесу

Изымая неистовый запах

Взять у волка слезу, золотую осу

Прочувствовать

Позаимствовать задние лапы

У зайцевидного

И вернуться в свой обыкновенный

Дом

Быть неузнанным, узнанным, пленным

Быть

# # #

Как будто бы кто-то за окнами воет!

Жена говорит: Словно умерший зверь

Какой!

Я куртку накидываю и за дверь

Выхожу

И вижу: обнявшись сидят они двое

На крыльце

Два плюшевых мишки, один из них вовсе

Оставлен был где-то в далеком Свердловске

В эвакуации

Другой из них, может, лет десять назад

Пропал вот, и оба обнявшись сидят

Под дверью

# # #

Вспомним годы былые

Голубые поляны

Юнкера молодые

А и лошади пьяны

Так ведь лошадь проспится

Оглядится кругом

Перед ней волк-девица

Полыхает огнем

Безумным

Все - подумает - это из неблизкого будущего

Ан нет

# # #

Вот я лечил ее как зверь

И она вовсе излечилась

Но смерть ее как пущий зверь

Взяла и мне не подчинилась

И умертвила ее

И своему тогда я зверю

Вскричал: Вот, я тебе не верю!

Он взял и в доказательство умертвил меня

# # #

Я вижу дикий сад в окошко

К стеклу прижавшись жарким лбом

Она выходит с дикой кошкой

В атласном платье голубом

Внезапно падает недвижно

Лежит, все изодрав белье

И кошка нежно ее лижет

И на меня глядит, ее

Продолжая упорно облизывать

# # #

Один, словно стакан пригубленный

Лежит в большом саду с отрубленной

Головой

Второй весь в золотистой гамме

Засыпанный землей с ногами

Отрубленными

А третий среди этих тоже

Такой, что и глядеть-то, Боже

Сердце разрывается!

Но все это не в буквальном, а в

метафорическом смысле по поводу

идеологических фантомов времен моей юности

# # #

Не все так в прошлом плохо было

В кино, я помню, раз иной

В немецкой форме вороной

Наша разведчица входила

Через распахнутую дверь

В их штаб - там почему-то зверь

Сидел

# # #

Парис стоит и сзади Блок

Вульгарной женщиной подходит

Рукой по волосам проводит

И ядовитых пчел клубок

Находит и бежать пытается

Но передумал и впивается

Зубами красными

В мраморное бедро Париса

# # #

Еврей - он любит птицу жирную

Талмуд, алмазы и с