Вы просили нескромной судьбы? или Русский фатум   ::   Борминская Светлана

Мимо протряслась раскрашенная в ядовито-зеленый цвет колымага «Ритуальные услуги для кошек энд собак» и остановилась у закрытого крайнего гаража.

– Ну, пока, Наташка, – попрощалась Анжелика и, недолго помешкав, решительно направилась к храму.

– Пока, – посмотрела ей вслед Наташа, поворачивая к метро.

– Какая ценная баба пошла, видал, какие у нее ноги? – глядя вслед Наташе, спешащей к метро, присвистнул Александр Акимыч Невменько.

– И руки тоже, – кивнул Евгений Иванович Чихмачян. – Познакомь, а?..

Акимыч грустно глядел вслед Наташе.

– Это Наташка, с пятого этажа. Вовика жена, – констатировал он.

– А я думал, мать-героиня, – присвистнул Чихмачян. – Хорошая женщина, и с такой фигурой, что не глядя женился бы.

– Хорошая она, – согласился Акимыч и пояснил по-приятельски: – Только Вовик ее никому не отдаст!

Евгений Иванович высморкался в платок и изрек:

– А это как посмотреть...

Через час Наташа, красная, как рак, сидела перед редактором издательства «Эскимо» Жанной Аркадьевной Моренниковой. Редактор Моренникова не понаслышке была редкой язвой и работала с начинающими авторами в качестве гильотины.

– У тебя, Наташ, проблемы со стилем, читай внимательно рецензию на свой никудышный роман и следуй ей, как баркас следует ночью маяку, – на прощанье напутствовала Наташу Моренникова. – Но толку все равно не будет. Один пес, ничего у тебя не получится!..

Наташа, пятясь, вышла из «Эскимо» на улицу и вытерла слезы с толстых щек. Мимо по тротуару проходил какой-то холеный дядька при золотых часах, он прегадко посмотрел на Наташу. Та смахнула остатки слез пакетом, который несла, бросила взгляд на витрину ближайшего продуктового супермаркета, заставила себя улыбнуться, но почти сразу зажмурилась, так она была похожа на сноп свежескошенной травы в своем шелковом костюме в фиолетовую и зеленую клетку.

– Пора мне садиться на шоколадную диету, – тихо пробормотала Наташа и вошла в магазин. Купив себе пять плиток горького шоколада с мятой, она направилась к кассе. На нее насмешливо взглянула худенькая кассирша с пышной рыжей гривой и фыркнула в сторонку, но задумчивая Наташа, как и все начинающие авторы, таких мелочей просто не замечала и, оплатив покупку, вышла на улицу.



МАКСИМИЛИАН

Пока ждешь, время движется, словно черепаха...

Прошла уже неделя с того момента, как увезли чудотворный образ из храма пророка Илии, а счастья в Москве не прибавилось – отмечали некоторые журналисты, да и не журналисты тоже.

Такие вот люди – все им не так, а на подносе подай...

Максимилиан Хруслов, который жил в одном доме с Наташей Тупицыной, любил поиграть. Но не в бирюльки и даже не на нервах... Максимилиан продувал денежки в автоматах, коими утыкана вся Первопрестольная. Сколько зарабатывал санитаром в скорой психиатрической помощи, столько и продувал, надеясь на выигрыш.

Ну а то, что работал санитаром, а не медбратом или фельдшером, – Максим почти и не переживал, ну, не всем же взлетать в заоблачные выси, считал он, и бабушка Домна его всячески в этом поддерживала.

– Санитары нужны?.. Нужны. И платят неплохо – три тыщи и сто рублей месячный оклад. С голоду не подохнешь. Работа не пыльная. Загрузишь буйных полоумных в «Скорую», зафиксируешь их с помощью ремней на носилках, и все, бабуль...

– Да, – соглашалась бабушка Домна. – Ты только, Максик, фиксируй их покрепче, а то вырвутся!

– Ага... Вот недавно одного главного редактора зафиксировали некрепко, пожалели хлипкого, а он вырвался. На машину забрался и нас сверху – того... Ну, того самого, бабушка, – вздохнул Максим и содрогнулся, вспоминая вчерашний казус.

Бабушка Домна быстро перекрестилась.

– Матом обложил?.. – закусив кончик платочка, шепотом спросила она.

– Если бы, – утерся Максимилиан. – Если бы, бабушка... А чего это желание-то не исполняется?..

– Погоди, исполнится.