Высокое напряжение (Инкассатор)   ::   Воронин Андрей

- Да какие гастролеры! - взорвался Юрий. - Ведь ясно же, что наша бригада местным была как бельмо на глазу! Ведь работу у них из-под носа выдернули! Да и наши работяги - не ангелы: баб щупают, морды бьют, деньгами сорят направо и налево - по местным понятиям, конечно. Ну что тут думать?! Неужели тяжело сложить два и два? Ты посмотри: бригаду уничтожили, считай, до единого человека, прораба застрелили, водителя утопили, склад, где одного медного провода было черт знает сколько, разграбили и сожгли.., сторожа, между прочим, без всяких тонкостей топором по башке тяпнули.., прорабскую сожгли. Да что там прорабскую - бытовку, где, кроме грязных тряпок, ничего не было, тоже сожгли! Медь сперли - на продажу, надо полагать...

- Да, уж, наверное, не огороды городить, - неожиданно спокойно согласился мент. - Ну, ты проорался? Теперь меня послушай, умник. Послушай и постарайся понять, о чем я тебе толкую. Ты, конечно, из Москвы приехал, а я, как у вас там говорят, лох, ментяра таежный, но только и у меня голова не опилками набита. Это, знаешь ли, и козе ясно, что ваша гол-компания торчала тут у нас, как заноза в заднице, и что порешили их всех, чтобы другим неповадно было сюда соваться. А главное, конечно, - медь. Металл вроде бы не сильно дорогой, но было его, насколько я понимаю, много. Этот ваш Сухоруков, бригадир, показал, что вы сменили на ЛЭП все провода. Старый провод складировался на вашей базе у Сухого ручья с целью последующего централизованного вывоза и сдачи на перерабатывающий комбинат. Так? Так! А теперь подумай. Поселок наш - как воробей нагадил. Конкурентов для вашей фирмы у нас тут нет и в ближайшие сто лет не предвидится. Это - раз. Медь попятили, ладно. Так ведь у нас каждый человек на виду, я уж не говорю о машинах. А тут ведь одной машиной не обойдешься. И куда ее, эту медь, девать? До железной дороги двести верст. Большак один. Перекрой его с двух концов, и баста. Что же, пятаки из этой меди чеканить? Нет, брат, местным она ни к чему, да и нет у нас таких отчаянных, чтобы на это дело решились. Тут чисто кто-то сработал, профессионально, и живет этот кто-то не здесь, а в городе. Я эти свои соображения изложил в письменном виде и отправил в область. Обещали помочь, но, сам понимаешь...

- Не понимаю, - снова повторил Юрий. Откровенность мента казалась ему странной. Он что, в дружинники меня вербует? В юные друзья милиции? Нет уж, приятель, это ты как-нибудь сам... - Не понимаю, при чем тут я.

- При том, что ты свидетель, - сильно подавшись вперед, доверительно сказал ему мент. - Эти отморозки двадцать пять человек порешили, чтобы все было шито-крыто. Ты что же думаешь, они тебя пожалеют? Или бригадира твоего? Я тебе все это рассказываю только потому, что мне лишние трупы не нужны. У меня участок - что твоя Бельгия, и обслуживают его пять человек. Так что на милицию надейся, а сам не плошай. Я бы, конечно, еще подержал вас обоих под замком, да нынче все грамотные. Не имею я права вас дольше задерживать, понял? Обязан, во-первых, отпустить, а во-вторых, взять подписку о невыезде, как у ценных свидетелей. И потом, кормить вас мне нечем, даже если бы вы сами попросились. На пару ночей приютить могу, но не больше. Так как?

- Нет уж, - сказал Юрий, - спасибо. Бог не выдаст, свинья не съест. Жаль вот только, что бытовка сгорела. У тебя на участке бомжи есть, капитан? Если нету, то считай, что парочка уже завелась.

Капитан в ответ только хрюкнул. Склонившись над столом, он оформлял подписку о невыезде, старательно заполняя корявыми, с сильным наклоном буквами стандартный бланк с лиловой печатью. Закончив, он подвинул бумагу к Юрию, и тот поставил свою подпись там, где стояла птичка.

- Свободен, - сказал капитан и со вздохом подвинул к Юрию его имущество. Шагай и помни, что я тебе сказал.