Забытый август   ::   Ибрагимбеков Рустам

---------------------------------------------

Ибрагимбеков Рустам

Забытый август



Рустам Ибрагимбеков

ЗАБЫТЫЙ АВГУСТ

6 августа 1945 года

Сегодня измерил свой рост - один метр пятьдесят четыре сантиметра. За месяц не вырос ни на один сантиметр. У Рафика - один метр пятьдесят восемь сантиметров. А 14 апреля его черточка была рядом с моей... За три года он стал длиннее на восемнадцать сантиметров, я - на тринадцать...

Мама ругала за то, что дверь в спальне вся в наших черточках. Мои - синие, Рафика - красные. Она не знает, что это папа научил меня отмечать рост черточками... По-моему, Рафик жульничает. Я сказал ему, чтобы он держал линейку ровно. Он обиделся и объяснил, что наклон делает из-за моих длинных волос.

Потом побежали к его бабке. Она сидела на стуле у входа в столовую, ждала нас. Мы взяли сетку с продуктами и пошли медленно, чтобы бабка не отставала. В столовой каменный пол, поэтому бабка зимой и летом ходит в валенках. Я спросил у Рафика, почему она так тяжело дышит, астма или плеврит? Оказывается, просто толстая.

Бабка Рафика и дома ходит в белом халате, поэтому он у нее весь в пятнах. Мы сделали вид, что уходим на улицу, а сами спрятались под кроватью.

Бабка принесла из столовой пельмени и американский яичный порошок... Пельмени разложила на кровати над ним, порошок - надо мной. Я съел три горсти, еще восемь набрал а кулек. Больше рука не достала.

Хорошо, что бабка глуховата, не услышала, как Рафик шуршал газетой, на которой лежали пельмени. Когда она вышла из комнаты на минутку, он кинул мне несколько штук. Очень вкусные. Жалко, сырые. Рафик шепнул мне, чтобы я поправил газету: бабка глухая, но видит хорошо. В буфете с плохим зрением долго не проработаешь.

Когда мы убегали, она нас не заметила..,

Закончил "Два капитана". Очень хорошо все описано, как перед глазами все прошло: и люди, и город Энск, и Москва... Будто сам везде побывал. Интересно, как бы В. Каверин написал про наш пустырь? Он, наверное, написал бы очень хорошо, а я напишу, как умею: "...Двухэтажный каменный дом стоит на краю большого пустыря. Рядом лепятся несколько одноэтажных доков. По другую сторону пустыря возвышается высокое неоштукатуренное здание (бывший госпиталь, до войны - школа), в котором сейчас живут демобилизованные военные с семьями. Дальше, за этим зданием, виднеются стена и кирпичные домики военного городка.

Посреди пустыря, завалившись набок, лежит "мессершмитт", сбитый над городом в 1942 году. Рядом кроватными сетками огорожен участок метров двадцать на двадцать. Это танцплощадка. По воскресеньям сюда приходит военный духовой оркестр и играет бальные танцы - падеграс, краковяк и другие. Мальчики танцуют с мальчиками, девочки - с девочками. Только солдаты из военного городка осмеливаются иногда приглашать "дам".

Справа пустырь кончается оврагом. Перед ним стоит пожарная каланча с гаражом, общежитием, административным корпусом и бассейном, наполненным зеленой от старости водой. С весны до осени в этом бассейне купаются ребята с пустыря, хотя город, в котором они живут, расположен на берегу моря.

Место для пожарной каланчи выбрано удачное, отсюда, с пустыря, просматривается весь город до самой набережной..."

В. Каверин, конечно, лучше бы все описал, не так скучно, но мне же еще четырнадцать с половиной лет...

7 августа

Леню Любарского опять топили. Чуть не утонул. Когда мы с Рафиком принесли свою долю - пельмени и порошок, - все уже сидели в тени деревянной стены с дырками вместо окон и дверей, по которой на тренировках лазили пожарники.

Леня принес бутерброд со смальцем. Он стоял на солнце и плакал. Боялся подойти ближе.

Пахана не было. Место его оставалось незанятым. Рядом сидел Хорек и делал вид, что не видит Леню. Гусик, как всегда, был с гитарой.