Заклинание в стиле ампир :: Даценко Александр Николаевич
Страница: 4 из 33 | |||
| ||||||||||||||
| ||||||||||||||
КАТЕГОРИИ КНИГПОСЛЕДНИЕ ОТЗЫВЫ О КНИГАХМихаил (19.04.2017 - 06:11:11) Антихрист666 (18.04.2017 - 21:05:58) Ладно, теперь поспешили вы... (18.04.2017 - 20:50:34) Роман (18.04.2017 - 18:12:26) АНДРЕЙ (18.04.2017 - 16:42:55) СЛУЧАЙНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕЯ хочу рисовать звезды, 13.05.10 - 05:18 Хотите чтобы ваше произведение или ваш любимый стишок появились здесь? добавьте его! |
Мы ехали по прекрасному и такому чужому городу, поражало всё, и узкие дороги, и Пятиэтажки, как будто распухшие вширь, и горы над городом… Больше всего поразил способ движения на автомобиле по дорогам, уже позже, когда Георгий вез нас в сторону Мцхеты, он открыл мне великую грузинскую автодорожную истину, Когда по одностороннему узкому шоссе, навстречу нам, на предельной скорости мчал автомобиль с включенными фарами и высунувшийся(!) из окна водитель орал что-то неразличимое в шуме моторов, Гия спокойно уступил дорогу, и изрек ту саму правду — «Спешит человек, значит — надо ему…» И вообще, не раз убеждался, что светофоры служат не более чем, украшением улиц, при всем при этом, любые столкновения, не приведшие к тяжелым последствиям, заканчиваются вовсе не разборками, а совместным курением, или распитием, если вообще обращают на себя внимание эти столкновения, как сказал представитель нарождающихся спецслужб Грузии — «Машина для человека, а не человек для машины», после коих слов бросил свое новенькое авто, с закипевшим радиатором не запирая дверь посреди подъема, и отправился с нами пешком, показывать могилу Грибоедов…. Ну да эр отдельный разговор, долгий, и достойный если не пера Гашека, то уж пера Сенкевича, несомненно. В тот же вечер, я был поражен радости, с которой нас встретила родня Гурамыча, я был накормлен, я был напоен, сыт и счастлив, причем, под окнами стреляли, а в доме пели… С братом Гурамыча, мы остались пить вино уже после того, как все разошлись, когда закончилось вино (во что я вообще не поверил, однако это правда), была принесена чача в хрустальном графинчике, не желтая, а белая, сладкая, и очень крепкая чача, мы пили, и разговаривали, и казалось, что, чуть ли не в этом, и заключается жизнь, такая, какой ее задумал Творец. Я никогда не думал, что смогу столько выпить, выпить, и совершенно не опьянеть, с тех пор я знаю, что пить можно не только «в меру», или «беспробудно» Но и «в радость», именно в радость. Ну а дальше пошли самые, что ни на есть веселые приключения. Взорвался с большим шумом приватизированный грузинами у ЗАКВО эшелон с боеприпасами, и мы, конечно же случайно оказались невдалеке от места событий, и, конечно же, как лица «некавказской национальности» были задержаны, и препровождены, допрос окончился не начавшись, как только узнали, что двое из троих в Грузии первый раз, допрос превратился в обширнейшую экскурсию по утреннему, дневному, вечернему и ночному Тбилиси, с посещением злачных и исторических мест, с тостами, и разговорами о политике. Только грандиозный праздник помешал нам съездить к мятежным гвардейцам на Тбилисское море, ну да многие из них сами приехали. И страшно неуместной была перманентная война против Гамсахурдии перед домом правительства на проспекте Руставели, неуместной, как и любая война на этой Земле навевавшей очарование доброй сказки. Я помню, парня, который с горячностью доказывал, что Грузия оккупирована, и что как только Русские войска уйдут, вот тут и наступит настоящая свобода, и настоящая жизнь, его сожгли потом, живым, в Южной Осетии, Я помню тост, поднятый в память жертв 9 апреля, в память погибших за Свободу и процветание Грузии, когда его произносили, отчего-то четче и слышнее стали автоматные очереди за окном дома правительства, и тогда я спросил — Думаете, стоило? А в ответ — промолчали. Я помню памятник Георгиевскому трактату, по которому Грузия присоединилась к Росси, памятник был измордован, Другого слова и не подобрать. Косые взгляды, были, были злобные косые взгляды… Но ведь было и другое — Таксист, не взявший с нас деньги, только потому, что мы Русские, Серега, наоравший на людей повесивших свои пиджаки на оградки могил Русских офицеров у церкви, да много чего было, и хорошее, гораздо весомей плохого. И стояла там, у дороги церква, и каждый проезжающий, швырял мелочь в приоткрытое окно, каждый.… А еще я рвал виноград с лозы… И дед Гурамыча, откопал вино, которое он поставил, еще, когда уходил на фронт… И сказал — «Боюсь, что больше тебя не увижу»… Он умер и Гурамыч, так его больше и не увидел, Старые люди знают , старые, спокойные люди, прожившие жизнь не зря, воевавшие, победившие, их тяжело увлечь лозунгами и захрипшие глотки, никогда не докажут им, что еще кого-то надо убивать… Жаль, что они умирают… Я видел храм, парящий в воздухе! Еще хватало электричества, и храм парил над древней столицей Грузии, самый древний и, казалось, вечный… Даже и крест, крест, что принесла Грузии Святая Нино, состоял из двух виноградных лоз, скрепленных ее косами. |
ИНТЕРЕСНОЕ О ЛИТЕРАТУРЕ
ТОП 20 КНИГ
ТОП 20 АВТОРОВ
| ||||||||||||
|