Закон вечности   ::   Думбадзе Нодар

- С изменниками родины иначе не поступают!

- И ты говоришь о родине?! Бродяга!

- Запомните эти слова!

- Запомню!

Мужчина взял женщину за локоть и повел к выходу.

- Оля! - крикнула женщина.

- Анико! Дорогая моя!

На минуту наступило молчание. И вдруг раздались громкие рыдания двух женщин.

- Ух, будь проклято все на свете! Нашли куда посылать меня! заскрипел зубами мужчина. - Хватит вам! Человек же я, в конце концов! - Он с трудом проглотил подступивший к горлу комок. - Хватит! Пошли!..

Ребенка разбудил громкий стук захлопнувшейся двери. Он быстро привстал в постели и посмотрел на кровать матери. Кровать была пуста.

- Мама! - позвал ребенок.

Ему никто не ответил.

- Мама! - повторил он тихо. Потом подошел к материнской постели и приподнял одеяло. Постель была еще теплая.

Страх поднялся от ступней ног, через колени проник в полость живота, затем сковал легкие и, наконец, застыл в зрачках. Босиком, в длинной, до пят, белой сорочке ребенок подбежал к двери и толкнул ее.

В столовой на низкой тахте, уткнувшись головой в руки, сидела тетя Оля. Плечи у нее дрожали. Ребенок остановился перед ней и тихо спросил:

- Тетя Оля! Где мама?

Женщина не ответила.

- Тетя Оля, где моя мама? - повторил ребенок, коснувшись плеча женщины худенькой холодной рукой.

- Твоя мама, Бачана... - Женщина запнулась.

- Куда ушла моя мама?!

Женщина обняла ребенка, прижала его голову к груди и закрыла ему рот рукой, чтобы не слышать этого жуткого вопроса. Ребенок замолк, но по движению его губ женщина догадывалась, что он повторяет один и тот же вопрос.

Ребенок продрог, холодный пот лил с него ручьями. Губы его посинели и уже не двигались.

- Боже, боже праведный, неужели ты не видишь это? А если видишь, то где же твое могущество?!

Обессилевшая женщина опустилась перед ребенком на колени...

- У мальчика порок сердца и острый невроз...

- Откуда? Почему, доктор? - спросила удивленно тетя Оля.

- Порок благоприобретенный... Не перенес ли он тяжелую травму?

- Н... нет!

- Сколько ему?

- Девять.

- Мда... а... а... странно... Очень странно...

Поезд медленно, словно зеленая гусеница, двинулся с Тбилисского вокзала. Тетя Оля раздела Бачану, надела на него длинную ночную сорочку, уложила на верхнюю полку, подложив под голову большой кожаный чемодан.

- Спи! - сказал она мальчику и уселась внизу, у окна. Бачана повернулся к стенке.

В переполненном общем вагоне было душно.

- А что принято говорить перед сном? - напомнила тетя.

- Спокойной ночи! - улыбнулся мальчик пассажирам и снова повернулся к стенке.

- Гляди, какой вежливый мальчонка! - удивился худой пассажир. - Мои дети только и обзывают друг друга сукиными сынами, да еще в моем присутствии!..

- А он кто? Ваш сын?

- Сын...

- Понятно... Но он совсем не похож на вас. Наверно, в отца?

- Да.

- Понятно... Верно сказано: яблоко от яблони недалеко падает...

- Ну-ка опустите шторы! - раздался повелительный голос проводника.

- Что случилось? - спросила тетя Оля.

- ЗАГЭС! - ответил кто-то.

- Ну и что?

- Боятся диверсии, - объяснил тот же голос.

- Диверсия... Диверсия... - повторил в полусне Бачана. - Утром спрошу у тети, что это такое...

И тут же сон сомкнул ему глаза...

...Ночью пришла мать. Она осторожно убрала из-под головы Бачаны чемодан и подложила мягкую пушистую подушку. Мальчик пошевельнулся. Мать обычно часто поправляла ему подушку, поэтому он даже не открыл глаза, а плотнее укутался одеялом.

- Положи голову на подушку, сыночек... - слышит Бачана шепот и чувствует прикосновение руки к щеке... Но почему рука такая шершавая? У мамы руки куда нежнее... Может, это папа? Да, наверно, папа, и он, конечно, положит под подушку подарок...

Гу-у-у-у... - гудит поезд.

Спит Бачана сладким сном. Спит, и снится ему чудесный сон... В зеркальном зале Дворца пионеров выстроились мальчики и девочки... Белоснежные сорочки... Алые галстуки... Бачана среди них.