Час на убийство   ::   Кокс Джордж Х.

Узкая дорожка между деревьев вела от шоссе к открытому участку, выходящему на залив, а посаженный на границе большой воды морской виноград был обрезан на высоте двух или трех футов, так что создавал впечатление сплошной живой изгороди и маскировал лужайку с тропинкой посередине, которая вела к берегу.

Само по себе бунгало представляло бревенчатый дом под железной крышей, цоколь из бетонных блоков приподнимал его надземлей фута на три. Его некрашенный фасад не был данью моде или претензией на оригинальность, но зато арендная плата была вполне приемлемой и Уоллес, поселившись здесь, не собирался с кем-нибудь делить этот дом. Позади бунгало стояло совсем маленькое, рахитичное строение, дававшее кров жившей здесь паре – кухарке и горничной Эрнестине и её мужу, который исполнял обязанности садовника, посыльного и мастера на все руки для Уоллеса и его соседей.

Когда Уоллес въехал на взятом напрокат седане шестилетней давности в служившую гаражом пристройку к хижине, сквощь полузакрытые ставни пробивался свет. В сгущающихся сумерках появился Оливер и забрал из багажника мольберт и этюдник. Недописанное полотно осталось на заднем сиденье и, потянувшись за ним, Дейв заметил, что хотя в гостиной горел свет, на кухне никого не было. Это его удивило, ведь обычно в это время там хозяйничала Эрнестина, и он спросил:

– Оливер, сегодня вечером ужина не будет?

– О, да, сэр, – ответил Оливер, высокий жилистый негр в шортах цвета хаки и залатанной выцветшей рубашке. Он почтительно улыбнулся, обнажив свои белые зубы. – Хозяйка сказала, что вы поужинаете в другом месте.

– В самом деле?

– Да, сэр.

– Давно она здесь?

– Не очень, сэр.

Оливер обогнул бунгало и поднялся по ступенькам на веранду, которая тянулась вдоль гостиной. Внутри дома он поставил хозяйские вещи на их привычное место в углу. Уоллес увидел, что жена, скрестив колени и лениво покачивая ногой, наблюдает за ним из шезлонга, но свет, падавший сквозь высокие двустворчатые двери, не давал рассмотреть её лицо. В одной руке у неё был бокал, в другой – сигарета. Ведерко со льдом, бутылка виски, с полбутылки содовой и ещё один бокал заполняли поднос, стоявший рядом на низкой скамеечке.

– Привет, Рембрандт, – бросила она. – Налей себе выпить.

Уже издалека Уоллес почувствовал аромат её любимых духов, которыми Фэй по его мнению, излишне злоупотребляла. Она все ещё оставалась привлекательной женщиной, если вам нравились невысокие блондинки, правда последнее время несколько располнела. На ней было нарядное льняное платье цвета морской волны с круглым вырезом, увенчанным массивным серебряным ожерельем работы местного умельца, подаренным ей одним из поклонников, когда Фэй появилась здесь; по-крайней мере у неё был такой вид, когда она впервые его надела, и Дейв решил не расспрашивать её об этом.

Но в этот момент его больше занимало её поведение, а не внешность. По тому как Фэй выговаривала слова, он мог уверенно сказать, что бокал у неё был уже далеко не первый, и наученный горьким опытом, Уоллес осторожно посмотрел на жену. Отвратительное настроение, которое просыпалось, когда она перебирала с выпивкой, ни в чем не проявлялось, а её хорошее расположение духа просто удивляло его, и, поскольку ему хотелось, насколько возможно, поддержать существующее положение вещей, Дейв принял её предложение.

– О'кей, – ответил он. – Я налью себе немного рома и присоединюсь к тебе.

Оливер разложил вещи и дожидался новых распоряжений с тех самых пор, как Дейв вошел в комнату.

– Что-нибудь еще, сэр?

– На сегодня все, Оливер. Мы отдыхаем.

Уоллес подождал, пока тот ушел, затем окинул взглядом едва обставленную комнату. Некрашенный, отполированный временем дощатый пол, пара плетеных стульев, такой же диванчик, ещё один шезлонг и круглый сервировочный столик, стоявший рядом.