Жанна дАрк   ::   Твен Марк

Это не потому, что они отпрыски дворян, а потому, что они внуки родных братьев Жанны д'Арк.

Скажу несколько слов о реабилитации. Жанна короновала короля в Реймсе. В благодарность за это он допустил, чтобы ее затравили насмерть, не пошевелив даже пальцем, чтобы спасти ее. Двадцать три года он был равнодушен к ее памяти, он был равнодушен к тому постыдному факту, что ее доброе имя очернили и оклеветали церковники только лишь за то, что она совершала подвиги, стремясь спасти короля и его королевство; ему было безразлично, что Франция, сгорая от стыда, с нетерпением ждала того дня, когда она смоет с себя позор и восстановит доброе имя своей Освободительницы. Помните и не забывайте: ему все это было безразлично. И вдруг — о, чудо! — он изменился и сам соблаговолил восстановить справедливость к памяти бедной Жанны. Что это? Быть может, в конце концов, он воспылал к ней благодарностью? А может быть, угрызения совести смягчили его черствое сердце? О нет, на это была причина более основательная, более веская. Совесть — ничто для таких людей. Дело в том, что теперь, когда англичане были окончательно изгнаны из Франции, они, презирая французского короля, начали открыто поговаривать о том, что сей бездарный монарх заполучил корону из рук женщины, которую сама церковь уличила в сообщничестве с сатаной и сожгла как колдунью; следовательно, намекали они, его власть незаконна. Разве может уважающий себя народ терпеть на троне подобного короля?

Тогда-то и пришла пора пробудиться от спячки, и король больше не дремал. Вот почему Карл VII вдруг воспылал желанием восстановить справедливость к памяти своей благодетельницы и проявил столь похвальное усердие.

Он обратился с апелляционной жалобой к папе [64] , а папа назначил расширенную комиссию из авторитетнейших представителей духовенства для расследования всех фактов жизни Жанны и вынесения своего заключения. Комиссия заседала попеременно в Париже, Домреми, Руане, Орлеане и в ряде других мест и занималась расследованием в течение нескольких месяцев. Она изучила протоколы всех судебных процессов над Жанной, допрашивала бастарда Орлеанского, герцога Алансонского, д'Олона, Паскереля, Курселя, Из амбар а де ла Пьера, Маншона, меня и многих других, чьи имена и фамилии я упоминал в своем повествовании; было допрошено еще около ста других свидетелей, чьи имена вам неизвестны, а именно — друзей Жанны по Домреми, Вокулеру, Орлеану и другим местам, а также несколько судей и иных лиц, принимавших участие в Руанском процессе или присутствовавших при ее отречении и мученической кончине. Этим обстоятельным расследованием было твердо установлено, что как нравственный облик Жанны, так и вся история ее жизни абсолютно безупречны. Заключение комиссии было подробно записано в протокол для сохранения на вечные времена.

Я присутствовал почти на всех заседаниях и снова встретил многих своих знакомых, которых не видел целую четверть века, и среди них несколько дорогих мне людей — наших генералов и ее — Катерину Буше (увы, уже замужнюю!), а также и других лиц, о которых вспоминаю с горечью, ненавистью и презрением — это были Бопер, Курсель и ряд их единомышленников. Встретил я там Ометту и маленькую Манжетту, — обеим им теперь уже под пятьдесят, у обеих мужья и дети. Видел также отца Ноэля и родителей Паладина и Подсолнуха.