Щит и меч Венеры   ::   Степнова Ольга

Смертная!

Кроме меня и шефа в конторе сидит еще Нарайян — программист, который в случае необходимости должен взять на себя обязанности дизайнера: смонтировать на компьютере поддельные фотографии, фальшивые бланки, пригласительные билеты, абонементы или еще что-нибудь в этом роде. Но поскольку необходимости такой ни разу еще не возникло, Нара ведет распрекрасную жизнь: он сутками сидит в Интернете, курит, пьет кока-колу из банок, лопает чипсы и вовремя получает неплохую зарплату. При этом у него есть отдельный кабинетик — маленький, но с дорогой мебелью, хорошей техникой и кондиционером. Я даже не знаю, Нарайян — его настоящее имя, или так называемый «ник». По-моему, шеф тоже не знает этого. Возраст у нашего программиста-дизайнера трудноопределимый — то ли двадцать, то ли тридцать, то ли все пятьдесят. Он молчалив, носит рваные джинсы, бейсболку, майку с принтом Б.Г. [1]  и кеды, за которыми вечно тянутся развязанные шнурки. В ушах у Нары постоянно торчат наушники, на поясе висит плеер и по многозначительности, застывшей у него на лице, я нисколько не сомневаюсь, что слушает он тоже Б.Г. Домой Нарайян уходит лишь для того, чтобы принять душ и покормить черепаху.

Нара не трогает нас, мы не трогаем Нару. Если учесть, что Жуль регулярно платит зарплату (и себе тоже), то о лучшей «работе» мечтать не приходится.

Только мухи, залетающие в наш офис, не проживают и получаса. Они засыпают, а потом и вовсе дохнут от скуки. Я беру дастер и заметаю их под стол, на котором стоят факс, ксерокс и принтер. Хоть какое-то применение офисной технике…

* * *



Я пришла на работу, кинула сумку на стол, причесалась у зеркала и… заняла привычное место под дверью у шефа. Обычно я просто стою, приложив ухо к двери, но сегодня присела на корточки и, привалившись плечом к косяку, стала пилить ногти.

Минут пять за дверью была тишина.

Потом началось:

— Мам? Да, я уже на работе. Да, все замечательно, от клиентов отбоя нет, запарки страшные. Да, мамуль, я хорошо позавтракал. Конечно, овсянкой, конечно, грейпфрутовым соком. Нет, кофе не пил. Что я, дурак, сердце садить и вымывать из организма драгоценнейший калий?! И зарядку я сделал. Да, и приседания, и отжимания, и обнимания… да, обливания. Мам, у меня клиент, я не могу разговаривать. Да есть у меня и чистые рубашки, и чистые носки, и целые трусы! Не надо ко мне заезжать, не надо ко мне заглядывать, мама!! Нет, я не вожу домой женщин, я имею их в продезинфицированном больничном боксе под приглядом опытного врача, я одеваю по три презерватива сразу, мама, а потом немедленно обследуюсь на инфекции!! Нет, я не ерничаю. Все, мама, у меня вторая линия, извини…

И облегченное:

— Фу-у-у-у-у!

Шеф всегда разговаривал по мобильному, поэтому подслушивать его на параллельном телефоне не было никакой возможности — только под дверью.

Разговор с мамой как всегда закончился традиционным крещендо.

Потом последовала минутная пауза и:

— Натусь? Привет. Замотался вчера, извини, вот и не позвонил. Работы невпроворот! Клиенты штабелями под дверью лежат. Нет, и сегодня я не смогу, и сегодня я страшно занят. Нет, Натусь, я не избегаю тебя, да, тебе это только кажется. У меня еще мама приболела, так я с работы с лекарствами к ней в больницу лечу. Еще с недельку такая канитель продлится. Извини, маленький. Нет, не надо ко мне приезжать! Да никого я себе не завел! Да, я ем твои шанежки, пользуюсь твоим одеколоном, ношу твой оранжевый галстук и мою ноги на ночь твоим абрикосовым скрабом. Натусь, у меня вторая линия, извини… Фу-у-у-у-у!!!

Последнее было сказано уже в отключенную трубку.

Сидеть на корточках мне стало не очень удобно, и я устроилась на полу, прислонившись спиной к двери.