Жизнь и смерть поэта Шварца   ::   Найман Анатолий

На некоторое время диалог между ними должен состоять из слов "Пастернак", "Ахматова", "Бродский", употребляемых в функции разных частей речи. Что-то вроде:

Шварц, Таисья (все равно в какой последовательности). Пастернак был ахматый и бротый. Пасторный и ахматый. Ахматал меня. Не каждого, а тебя ахматал. И пасторил. Не бродско, но и не пастернако. Меньше всего ахматнически. Но в посторных ахматах. А Ахматова не могла бродскуить? Бродскистски пастерначить, я имею в виду. Так матово, хватово. Охмурять, ухмыляться, охомутать. Пасти по стерне, истерить. Бродить, бередить, бутерброд. Бродский, Бродский, Бродский. Ахматова, Ахматова. Пастернак и точка. Бродский.

Шварц. Я же шейный платок Пастернака ему послал. В Стокгольм, на Нобеля.

Таисья. Если бы! Это Пен-клуб послал. Шейный платок Пастернака Бродскому? Это Пен-клуб, десять раз уже напечатали, все знают, что Пен-клуб.

Шварц. Который был на Пасторе, когда он получил Нобеля?! Пен-клуб?! Это я послал! Броду в Стокгольм, на вручение Нобеля! Ив Сен-Лоран, красный в белый горошек.

Таисья. Если бы! Сен-Лоран появился лет через десять после Пастернака. Бродский в интервью сказал.

Шварц. Ив. Ив через десять. Пен-клуб послал Ива. А это Жюль. Жюль Сен-Лоран. Я послал Жюля. И Оська получал золотую брошь из рук короля в моем платке.

Таисья. Если бы! Он был в черном фраке.

Шварц. А платок зашил в карман. У меня есть фотография кармана с зашитым внутри шейным платком. Тебя тогда еще не было. Жила у мамочки и ела сырковую массу.

Таисья. Я жила тогда у Олега.

Шварц. И ела сырковую массу.

Таисья. И лучше бы с ним и осталась. Морской офицер. Подтянутый, элегантная форма. Бархатный баритон. Сейчас уже адмирал.

Шварц. Облученный. Мужеская мощь - нуль. Только певческая.

Таисья. Тебе бы такую.

Шварц (с интонацией заигрывания). Таи-сья...

Таисья. Что-то быстро твои "таисьи" кончились.

Шварц. Из-за сырковой массы. Не надо было твоей мамаше меня сырковой массой кормить.

Таисья. Наворачивал, как миленький. Только успевала сумками носить. Молоко, сметана, яйца.

Шварц. Млеко-яйки, млеко-яйки. А зачем еще на молочном заводе работать?

Таисья. Она работала топ-менеджером.

Шварц. Подклеивала скорлупки кислой сывороткой.

Таисья. И твою мать кормила.

Шварц. Моя мать была звезда кишиневской оперетты. Она вращалась среди высшего комсостава, членов Политбюро, лучших из лучших.

Таисья. Моя была зато честная.

Шварц. Таи-сья. Моя твоей два пальца подавала.

Таисья. Твоя мать была сволочь.

Шварц (лениво). Молчи, сука.

Таисья. Твоя мать была сука.

Шварц. Это потому, что ты перед ней на коленях стояла.

Таисья. Чтобы не разрушать семью.

Шварц. Семью-ю. Чтобы меня захапать.

Таисья. Такое золото.

Шварц. Какое-никакое, а Пастернак-Ахматова благословили, Бродский благословился. Лиру дали и фотографию, где они вдвоем собирают ягоды.

Таисья. А сам-то ты кто?

Шварц. А сам я то, что ты у меня ноги мыла и воду пила, чтобы только я тебе дал переменить фамилию на Шварц. Как у тебя фамилия-то была, не помню. Жижиляева? Жидкоструева?

Таисья. У Олега была Кологривов, дворянская. Не Шварц пейсатый.

Шварц. Хулдомуев была у твоего Олега фамилия. Ты ему, кстати, позвони.

Таисья. С какой такой стати?

Шварц. Пусть военно-морские силы поддержат. Пусть где надо шепнет адмирал. Дескать, несем вахту, зачитываясь Шварцем. Госпремию ему ознаменуем сверхплановым проникновением в шведские территориальные воды.

Таисья. Как глазки разгорелись! Хвост распустит: поэт - то, поэт - се, поэту ничего нельзя дать, ничего нельзя отнять. А за Госпремией - ползочком на брюхе.

Шварц. Повторяй за мной, дура. Пока - не требует поэта - к священной жертве Аполлон - в заботах - суетного света - он малодушно погружен.

Н-но! лишь божественный глагол... Как пробудившийся орел.

Таисья.