Жуки на булавках (рассказы)   ::   Бухов Аркадий

Если это была шутка - то я мог бы за нее не платить десяти рублей, тем более постороннему человеку, сидящему в кассе. Если это ошибка моего приятеля и лошади, то пусть они делят мои расходы пополам: я не хочу отвечать за чужие ошибки.

Поэтому я довольно сухо протянул своему спутнику руку и сказал, что еду домой.

- Постой, постой... Куда же ты?..

- Да так, знаешь, домой. Повеселился, и будет.

- Ну брось... Сейчас одна лошадь будет бежать...

- Совсем одна? Эта уж наверное первой придет...

- Нет, не в том дело... Я хочу сказать, что она такая...

- Верная?

- Верная.

- Ну, прощай, я пошел...

- Да нет же... Ну поставь на эту. Я тебе ручаюсь.

Я поставил новых десять рублей и стал сам внимательно следить за лошадью. Это было добросовестное животное, по-видимому, решившее поддерживать мнение о себе моего приятеля. Она сразу оставила сзади себя всех остальных лошадей и только уже около призового столба, экономя силы для другого заезда, пришла пятой.

И на этот раз мой билет, как актерская контрамарка при полном сборе, оказался недействительным. Этим же свойством обладал и билет моего спутника, взятый на другую лошадь, отставшую от моей всего на несколько сажен.

- Ты видишь, - ласково сказал он, не выдерживая моего взгляда, - и я же проиграл.

- Видишь ли, - раздраженно ответил я, - на моих глазах людей переезжало поездом, однако я никогда не утешался этим, когда мне наступали на ногу...

- Да, ты прав, но лошадь же была верная... Это простой сбой...

- Принимая во внимание мое полнейшее незнакомство в этой области, сдержанно, но сухо ответил я, - ты можешь мне объяснить, что лошадь треснула по ватерлинии, что у нее лопнул пропеллер или что у нее соскочили подшипник и маховое колесо, - я все равно не пойму. Тем не менее я ухожу домой.

- Ну иди... Если ты такая свинья...

- Послушай... Мне это стоило двадцать рублей... Где же мои двести восемьдесят?

- Получишь...

- Может быть, мне их дадут в другом месте, я тогда лучше поеду туда...

- А хоть ко всем чертям...

После этого или перестают подавать руку, или молча вздыхают и остаются. Слабость была и будет одной из отрицательных черт моего характера.

- На какую же ставить?

- Выбери сам...

- У меня совсем нет знакомства в этом кругу... Вот на эту, пожалуй, поставлю... Видишь, вот эта ходит, я на нее хочу...

- На эту нельзя...

- Неужели она тут так попусту бегает... Зачем же ее пустили, если на нее и ставить нельзя... Это жульничество...

- Ставить-то можно. Дураки ставят. Только не возьмет. Разве такие берут?..

Я посмотрел на лошадь. Ничего опорочивающего в ее наружности не было. У ней было на месте все, что только может пожелать любая лошадь, берущая призы.

- Может, ты знаешь о ней что-нибудь? Ты скажи. Это останется между нами...

- Да разве такие берут, - иронически усмехнулся он, - а если и придет, так с тебя же еще возьмут деньги...

- Что же это - штраф, что ли? - испуганно спросил я, с презрением взглянув на редкую лошадь.

- Не штраф, а так... Дураки на нее ставят... На Бабочку ставить... Тоже...

- Слышал, слышал... А на какую же?

- Ставь на четвертый номер... Верные деньги.

- Я знаю, что верные... Хорошо, если только не с меня...

Я пошел и безропотно поставил на указанный номер.

- Ты знаешь, это интересно, - сказал я, возвратившись, - я непременно буду смотреть за этой вот, о которой ты говорил... Интересно посмотреть потом на физиономии этих дураков, которые на нее поставят... Ругаются, наверное...

- На то они и дураки, чтобы ругаться, - весело подтвердил мой спутник, - а вот как мы с тобой схватим сейчас...

Лошадь, на которую ставили дураки, действительно вела себя непозволительно. С первого же момента заезда она стала отставать от других, догонять, вмешиваться в общую кучу, выбиваясь из сил и мотая головой.