Журналист для Брежнева   ::   Тополь Эдуард

Конечно, пропуски в погранзону и на аэродром нужно было сдать в Управление погранвойск в Ташкенте, но после утомительного полета "Чаршанг-Самарканд-Ташкент" стоило ли ехать с аэродрома в центр города только для того, чтобы сдать пару бумажек в спецчасть ПВО, а затем мчаться обратно на аэродром, чтобы успеть к московскому рейсу? Да обойдутся они без этих пропусков, решил я, к тому же надо быть последним идиотом, чтобы не оставить у себя такой сувенир - пропуск в погранзону.

Устало сидя в кабинете начальника ташкентского аэровокзала (он вызвал к себе старшего кассира оформить мне билет до Москвы, чтобы не стоять мне в чудовищной очереди в кассе) и слушая московское радио: "В Москве плюс четыре, низкая облачность, мелкий дождь…" - я вдруг подумал: а залечу-ка я в Баку к бабушке, поваляюсь там на бабушкином диване, порыбачу со старыми друзьями в Каспийском море, там же и очерк напишу о гляциологах, какая разница - буду я его в сырой Москве писать, в редакции или у бабушки в Баку!

- Вот что, - сказал я седому, заискивающему перед столичным корреспондентом, кассиру. - Пишите мне билет "Ташкент-Баку-Москва". Я вспомнил, что у меня еще в Баку есть дела. Когда у вас на Баку самолет?

Кассир вопросительно посмотрел на начальника аэровокзала, но тому было все равно куда спровадить московского корреспондента, лишь бы я поскорей убрался из аэровокзала и не видел, какая тут толкотня и давка за билетами, не написал об этом критической заметки в свою газету.

- Значит, сначала в Баку? - спросил начальник аэровокзала.

- Да, - ответил я решительно.

И пока кассир выписывал мне билет, зеленая и прохладная каспийская волна уже вошла мне в душу, укрыла невесомой и прозрачной плотью, и я ясно понял, как здорово я решил - сразу после прожаренных на солнце узбекских гор, после лазаний по грязным, запыленным углем ледникам бултыхнуться в зеленую воду родного Каспия, удлинив ноги ластами для подводного плавания и охоты.

И уже предвкушая морскую соль на губах, прохладную зелень каспийской волны и эту неповторимую разнеженную усталость, я прошел сквозь толпу на регистрацию билетов, сдал свой рюкзак в багаж и с легкой сумкой через плечо вышел на летное поле, к самолету. "ТУ-104" - старенький реактивный лайнер-тихоход - стоял возле стеклянного здания аэровокзала, но пассажиров к трапу еще не пускали, шла загрузка багажа. Громоздкие, запрещенные к провозу самолетами ящики и огромные, перевязанные бечевкой фибровые чемоданы с дырочками, чтобы овощи и фрукты не задохнулись в дороге. Среди этих неуклюжих вещей мой рюкзачишко вспорхнул в руках грузчиков как детский мяч. Я увидел, как, напрягаясь от тяжести, грузчики подняли и стали заталкивать в самолет тяжеленный цинковый гроб. яЛететь с покойником! Какой бы я ни был современный, просвещенный и образованный, - примета есть примета, и я сразу вспомнил все приметы, связанные с гробом. Если гроб везут тебе навстречу - это хорошо, это значит, что неприятности и беды уже не ждут тебя впереди, а вывезены с твоего пути. Но если в пути тебя сопровождает гроб - хана дело, какая-нибудь пакость обязательно случится.

Вот гады, подумал я с досадой. Ведь нельзя покойников в пассажирских самолетах возить, только в грузовых разрешается, уж я-то все инструкции "Аэрофлота" знаю, девять лет летаю по всей стране без передышки. Безусловно, и тут не обошлось без взятки…

Чтобы отвлечься от этого гроба, я скользнул глазами по пассажирам, выстроившимся у турникета перед выходом на летное поле.