Зимний день   ::   Солоухин Владимир

Признаться ли вам, что я никогда не видел лося на свободе, как зверя, а не как пленника зоопарка. Впрочем, не помню, видел ли я его даже в зоопарке, там обычно глазеешь на тигров, барсов и бегемотов. К вольеру с лосями лень пройти лишних пять - десять шагов.

Теперь мне предстояло не только увидеть, но и убить этого зверя, убить в лесу, по всем правилам охоты, по правилу человека с ружьем, хозяина земли, распорядителя над природой, по крайней мере, считающегося таковым.

Хотя, если раздуматься, почему бы птицам, например, которых, конечно же, больше на земле, чем людей (сто миллиардов штук), не считать, что планета Земля предназначена главным образом для них? Почему бы классу насекомых (триста тысяч видов), всем этим комарам, муравьям, жукам и бабочкам, не считать себя основными обитателями планеты, а остальных существующими для их, комариного и муравьиного, удобства? Мало того, может быть, некая смертоносная бацилла возьмет в конце концов верх над всеми иными формами жизни и останется господствовать на земле одна. Правда, некому тогда будет любоваться таким вот зимним морозным утром, снегами, окрашенными зарей, небом, до головокружения зовущим в свою беспредельную голубизну. Горд человек, называющий сам себя царем природы.

Вот идет впереди меня работник милиции Манечкин. Рядом с ним директор текстильной фабрички Сыромятин. Сзади поспешают рядком, дымя на ходу папиросами, еще два "царя" - шофер директора Быков и бухгалтер Краснов. Я работаю в районе... Впрочем, это вовсе не обязательно. Меня пригласили, я и пошел.

Постепенно дорога сужается, мы вытягиваемся в цепочку, гуськом заходим в заиндевелый - не дрогнет, не шелохнется - лес.

Наша охотничья тактика проста и надежна. Нужно идти по лесу, пока не нападем на свежий, ночной след лося. Тогда мы разделимся и пойдем вправо и влево от следа, образуя клещи. Если мы сойдемся снова на лосином следу, значит, клещи щелкнули вхолостую - зверь пошел дальше. Если же сойдемся на чистом месте и никто из нас не пересечет лосиного следа, значит он стоит где-нибудь внутри круга. На охоте мы не говорим ни "лось", ни "зверь", но единственно "он". Кажется, то же бывает и на других охотах на крупного зверя.

Когда мы твердо будем знать, что он недалеко здесь в лесу, мы встанем по номерам, а кто-нибудь из нас вспугнет его, чтобы он решился выйти из окружения. Задача облегчалась тем, что в наших местах перелески - островки среди белоснежного моря. Легко будет проследить, где он вошел в лесок, и удостовериться, что не вышел.

Мы пошли вдоль опушки леса и вскоре действительно наткнулись на след. Частые глубокие ямы в снегу, или, лучше сказать, дыры, тянулись через поле из осинового леска в наш березнячок. Переставляя ноги, лось глубоко чертил по снегу. След был как широкая взрыхленная борозда.

- Может, вчерашний, - высказал робкое предположение бухгалтер Краснов. Он запыхался от ходьбы, раскраснелся при его пятидесяти годах и, видимо, желает теперь, чтобы все на этом и кончилось. Прогулялись, проветрились - и хорошо.

- "Вчерашний"! - передразнил бухгалтера директорский шофер. - У охотника должен быть глаз. Видишь, он задел за куст орешника. Инея на кусте нет. А иней выпал когда? Сегодня. Значит, он шел недавно, когда иней уже лежал. Шел и стряхнул его с куста. Вот почему куст оказался без инея. Да что, братцы, дело верное. Может, он пять минут назад прошел. Сдается мне, что около куста еще поблескивает, еще держится в воздухе кристаллическая пыльца. - Быков самодовольно щегольнул ученым словечком.

Командовал нами Манечкин. Он живо распорядился, кому обходить лесок справа, кому - слева, а меня оставил на месте, на случай, если он захотел бы уйти по своему же собственному следу.

- На самом-то следу не стой, все же зверь, встань за дерево, в двадцати шагах. Из-за дерева будешь бить.