Знак Единения   ::   Морозова Юлия

в порядке... ик!

Ты мне точно не врешь?

Да чтоб мне... ик... всю оставшуюся жизнь по праздникам поститься и проповеди... ик... отцов-просветителей слушать! Вот леший, что ж это я... ик... ик... икаю?

Так выпить надо!

Так... ик... наливай! Пенный эль зашипел в кружках.

За что выпьем?

Как за что? Ик... За Орден!

За Конхол!

За... ик... Конхол!

Глухой стук сдвинутых кружек и недолгое молчание.

—Так, значится, Вэрг преставился прошлой зимой, и Тайя домой вернулась? К провидице не ходи, Торвики из замка сестренку тотчас выжили! Тело еще, полагаю, не остыло, а уже думать начали, как от невестки-простолюдинки избавиться!

Глиняная кружка полетела в стену — только черепки брызнули в стороны. За сегодняшний вечер это была уже третья. Или четвертая.

—Что там, умерли все? Кружку мне! И эля заодно притащите!

Затребованное тут же принесли. И, от беды подальше, скрылись за плотно прикрытой дверью. Мрачный взгляд в кружку.

—Знаешь, я ведь тоже его любила... Вэрга-то.— Долгая, полная изумлением тишина.— Да что говорить, по нему все девки в Гилане сохли. И не только там, надо думать... Смазлив был, что девушка, но широк в плечах, в бою отважен, а речи какие вел — заслушаешься. Золотой мальчик с золотыми волосами, которому все блага земные падали с неба: красота, титул, состояние, слава, победы в сражениях и любви. Легко приходило, легко уходило. Все у него получалось играючи, точно само собой, без усилий. До той встречи в Гилане...

Жадный глоток.

—Второй год пошел нашей службы на Ор-Сальгрийском перевале, когда в крепость из самой столицы на охоту за нежитью прикатили господа-рыцари. Блестящие, что солнце. А ярче всех — молодой Вэрг рю Торвик. Вот увидели его — и обе пропали. Мы с Тайей потому и не ссорились, что в суждениях сходились, хотя и разные. Про нас мамка знаешь как говорила? Тайя у нас светлая и прозрачная, как стеклышко чистое, а я, мол, горшок глиняный — и не разглядит никто, что внутри, пока крышку не сорвет. Вот так-то. И в отличие от моей наивной сестренки я тогда сразу поняла: ничем хорошим эта любовь не закончится. Мало того что думать себе про заезжего рыцаря запретила, еще и высмеяла прилюдно. Но разве сердцу неразумному прикажешь... И ведь видела, кого люблю. Эх, прости Единый его грешную душу, слабым был благородный Вэрг Торвик. Хорошим, добрым, отзывчивым, горячим, но слабым. Стержня в нем не было, постоянства, увлекался быстро, остывал еще скорее. Жить торопился. Удачу свою на прочность испытывал. Не зря говорят у нас в Ольноме, «как не заставить шальной ветерок работать на мельнице, так не построить крепкий дом из красивых баек»... Эй, а чего я одна пью?!

Ик... за Ольном!

За Ольном... Знаешь, это ведь моя идея была из дома уехать, к алониям податься. А Тайя со мной согласилась, она всегда со мной соглашалась. Но в то проклятое хмарью лето все получалось не так, как обычно... — Усмешка, не коснувшаяся глаз цвета горького шоколада.— Вэргу поначалу все едино было — я или сестра, да только после моих зубоскальств сразу с выбором определился.

Невеселый смешок.

—Тайя никогда чувств своих удержать не могла, хорошо хоть соображения хватило за просто так с Даром не расставаться. Молодой Торвик к тому времени в сестренку по уши влюбился, на все ради нее готов был. Слова плохого не скажу, сделал все честь по чести: вызов бросил, ритуальный поединок при свидетелях затеял. Смех один, а не поединок то был, само собой — Тайя без боя сдалась тому, кого, если б захотела, по двору размазала, что навоз лошадиный... Свадьбу устроили иным герцогам на зависть. Никто не догадывался о моих настоящих чувствах, если и замечали что, думали, поди-ка, о предстоящей разлуке с сестрой тоскую.