Ходульная история   ::   Честертон Гилберт Кит

А вот если бумаги украл специально обученный кот…

— Простите, — вставил слово мистер Понд, — может ли кот прихватить нож величиной с лопату? Нет, такие ножи носят только великаны. Преступление совершил великан.

Все глядели на него, но он продолжал укоризненно и мягко:

— Я говорю — нет, я горюю об истинных признаках варварства и тьмы. Судя по всему, вы не знаете, что в сказке о Коте есть людоед. Он к тому же и чародей, но на картинках и на сцене его непременно изображают великаном. Синьор Альберто Туцци, играя роль, использует очень длинные ходули, которые прикрывает штанами. Иногда он просто ходит на них ночью по улицам. Увидеть его некому — хорошие дома заперты, кроме как у мисс Хартог-Хаггард, но у нее на улицу выходит только лестничное окно. Оттуда ее сын — наверное, в ночной рубашке — и увидел в свете луны настоящего великана с большим окровавленным ножом. Неплохо для детских воспоминаний! А больше смотреть некому. Бедный люд в портовых городах сохранил сельские привычки, тут ложатся рано. Но он и не боялся, что его увидят: он — комедиант, почему бы ему не гулять на ходулях, как в пьесе? Самое умное — то, что он по ним карабкался куда угодно, хоть на крышу. Вот он и поставил их среди досок, полез наверх и убил несчастного Траверса.

— Как только вы это узнали, — вскричал сэр Хьюберт, — надо было сразу же действовать!

— Я и действовал, — слегка вздохнув, ответил мистер Понд. — Сегодня утром, у моря, ходили на ходулях три клоуна с набеленными лицами, раздавали программки. Их задержали. Один оказался синьором Туцци. Рад сообщить, что бумаги были при нем.

Несмотря на свою радость, мистер Понд снова вздохнул.

— Понимаете, — объяснил он, рассказывая все это много лет спустя, — планы мы спасли, но получилась скорее трагедия, чем победа. Хуже всего тут ирония — кажется, ее так и называют трагической. Ну посудите сами, мы смотрели на улицу, видели эти леса, все эти доски, но не считали же их, и уж никак не думали, что выше над нами. Нам бы увидеть великана, — и мистер Понд, как тогда, вначале, засмеялся, — но он был чересчур велик.