25 августа 1983 года   ::   Борхес Хорхе Луис

Аннотация: В сборник произведений выдающегося аргентинца Хорхе Луиса Борхеса включены избранные рассказы, стихотворения и эссе из различных книг, вышедших в свет на протяжении долгой жизни писателя.

---------------------------------------------

Хорхе Луис Борхес

25 августа 1983 года



Часы на маленькой станции показывали одиннадцать вчерашней ночи. Я направился к гостинице. Как бывало не раз, я ощущал здесь умиротворение и покой, чувства, которые испытываешь, оказавшись в давно знакомых местах. Широкие ворота были распахнуты, усадьба утонула в сумерках. Я вошел в холл, где туманные зеркала зыбко отражали цветы и детали интерьера. Удивительно, но хозяин не узнал меня. Он протянул регистрационную книгу. Я взял ручку, обмакнул перо в бронзовую чернильницу и, склонившись над раскрытыми страницами, столкнулся с первой из множества неожиданностей, которые подстерегали меня этой ночью. Мое имя, Хорхе Луис Борхес, было начертано в книге, и чернила еще не успели высохнуть. Хозяин сказал мне:

– Мне казалось, вы уже поднялись… – но присмотревшись внимательнее, извинился: – Простите, сеньор. Тот, другой, очень на вас похож, но вы моложе.

– Какой у него номер? – спросил я.

– Он попросил девятнадцатый, – был ответ. Этого я и боялся.

Я бросил ручку на конторку и бегом поднялся по ступенькам. Девятнадцатый номер находился на втором этаже, с окнами на внутренний дворик, жалкий и заброшенный, обнесенный балюстрадой; где, как помнилось мне, стояла пляжная скамейка. Это была самая большая комната в гостинице. Я толкнул дверь, она поддалась. Под потолком горела люстра. В ее безжалостном свете я узнал себя. На узкой железной кровати лежал я, постаревший и обрюзгший, и разглядывал лепнину на потолке. Я услышал голос. Не совсем мой – без обертонов, неприятный, похожий на магнитофонную запись.

– Удивительно, – сказал он, – нас двое и мы одно. Впрочем, во сне ничто не способно вызвать удивление. Я робко спросил:

– Значит, все это сон?

– Причем последний сон. – Жестом он показал на пустой пузырек, стоявший на мраморной крышке ночного столика. – Тебе придется, наверное, увидеть множество снов, прежде чем доберешься до этой ночи. Какое сегодня число по твоему календарю?

– Точно не знаю, – ошеломленно ответил я. – Но вчера мне исполнился шестьдесят один год.

– Когда бессонница приведет тебя к этой ночи, тебе исполнится восемьдесят четыре. Сегодня двадцать пятое августа 1983 года.

– Как долго ждать… – прошептал я.

– А мне не осталось почти ничего, – сказал он резко. – Смерть может наступить в любой момент, и я затеряюсь в неведомом, где ждут иные сны. Неотвязная мысль, навеянная зеркалами и Стивенсоном.

Упоминание о Стивенсоне прозвучало для меня прощанием, а не призывом к беседе. Я был человеком, лежащим на кровати, и понимал его. Чтобы стать Шекспиром и написать незабываемые строки, недостаточно одних трагических моментов. Чтобы отвлечь его, я сказал:

– Я знал, что с тобой это случится. Как раз здесь, много лет назад, в одной из комнат первого этажа мы набросали черновик истории подобного самоубийства.

– Да, – подтвердил он задумчиво, как бы погрузившись в воспоминания. – Но я не вижу связи. В том наброске я брал билет до Адроге и в гостинице «Лае Делисьяс» поднимался в девятнадцатый номер, самый дальний. И там кончал счеты с жизнью.

– Поэтому я здесь, – сказал я.

– Здесь? Мы всегда здесь. Здесь я вижу тебя во сне в доме на улице Манну. Здесь я хожу по комнате, которая принадлежала матери.

– В комнате, которая принадлежала матери, – повторил я, не стараясь понять. – Я вижу тебя во сне в девятнадцатом номере, расположенном над внутренним двориком.

– Кто кому снится? Я знаю, что ты снишься мне, но не знаю, снюсь ли я тебе.