За Лувром рождается солнце   ::   Мале Лео

Заметив же вас там, наверху, среди зевак, я подумал, что этим автором телефонного звонка могли быть и вы...

– Это был не я.

– Стоило в этом удостовериться. Вы могли расследовать какое-то дело, а убитый – быть в нем так или иначе замешанным. Вы не хотели всего нам выкладывать, но и скрывать преступление также...

– Никакого дела сейчас не веду, и звонил не я. Огорчен, что вас разочаровал, Флоримон.

– Ничего. Есть еще одно предположение.

– Какое?

– Позвонил сам убийца. Да. Он убивает. Для этого выбирает место, где может действовать спокойно, и куда никто не сунется еще много часов. Однако у него нет ничего более срочного после совершения убийства, как предупредить мусоров. Скорее глуповатое поведение, но если догадка верна и если позвонивший – не робкий свидетель, который хотел выполнить свой гражданский долг, и не больше, то меня ждут веселые времена. Забавный кавардак, скажу я вам.

– Эти веселые времена целиком оставляю вам, Флоримон, – ухмыльнулся я. – Нет, я не эгоист. Иду спать. Приятных развлечений!

– Спасибо за поддержку, – буркнул он.

Я вынырнул на поверхность. По-прежнему моросило, что, впрочем, не замедляло дорожного движения. Я не собирался идти спать. И мне тоже надо было кое-что проверить. Я пробился через плотную до улицы Кокийер толпу людей, работающих ночами, лавочников, "отбросов общества" и лишь очень немногих гуляк. На улице Булуа было уже не так оживленно. По обе ее стороны, плотно прижавшись друг к другу, стояли машины пригородных торговцев, приехавших на Центральный рынок отовариться . Машины всех марок, всех возрастов и всех моделей. Одна из них, утратившая правую дверцу, уже могла не опасаться грабителей.

На улице Полковника Дриана даже кошки не было видно, а улица Валуа – это уже настоящая пустыня. Здание Французского банка, с укрывшимся часовым, всей своей массой наваливалось на пейзаж. Под горящими фонарями, словно темные зеркала, грустно поблескивали мокрые тротуары. Полный покой, который ничто не должно бы нарушать. Вечный покой... Покой, как...

Но опровергая меня, какая-то машина слишком резко, с визгом повернула на площади Пале-Руаяль, перед самыми магазинами Лувра. А потом звук мотора затерялся вдали.

Гостиница Лере находилась неподалеку от дома, где иллюзионист Робер Уден некогда устроил, как об этом выгравировано на мемориальной доске, свой театр. Два наружных фонаря уже целую вечность как были погашены, но из освещенного холла полоса света тянулась до середины мостовой. Я переступил через порог гостиницы.

За стойкой, положив локти на развернутую перед ним газету о скачках, подремывал клерк. Звонок его разбудил. Он сонно улыбнулся и поздоровался со мной. Мы уже виделись в начале вечера, когда я заглянул сюда, чтобы удостовериться, здесь ли опять остановился Луи Лере. Впрочем, знал он меня и раньше.

– Добрый вечер, сударь, – сказал он. И добавил: – Господин Лере вернулся, сударь.

– А!

Значит, он не был мертв.

– ... Гм... Конечно, сейчас, наверное, не время для... но, если он только что пришел и... гм... если он еще не лег, я...

Улыбкой пытался я сгладить свою неловкость.

– Вряд ли он лег. Он ведь нас покидает. Меня он попросил приготовить его счет, – сказал малый.

Парень приходился каким-то родственником хозяевам и пользовался их полным доверием.

– ... Сейчас выясню, примет ли он вас, – продолжал он равнодушным тоном.

– Очень бы хотелось, – произнес я.

Ко всем чертям и мою репутацию и репутацию Лере.

– Вы припоминаете мое имя?

– Нестор Бурма, да, сударь. Частный детектив.

Я протянул ему пятьсот франков. Раз надо, так надо.

– Не подумайте что-нибудь такое, – сказал я. Он сунул деньги в карман.

– В гостиничном деле никогда ничего такого не думают, – ответил он. – Это занимало бы слишком много времени.