За час до полуночи   ::   Хиггинс Джек

Когда-то давно мой близкий друг, решивший начать заниматься гольфом, неожиданно через три месяца стал инструктором. У него оказались врожденные способности к этой игре. Известны же люди с особой восприимчивостью к языкам или с феноменальным даром производить фантастические манипуляции с цифрами.

Однажды воскресным утром, когда я только поступил в Гарвард, мы с приятелем зашли в местный тир. До этого я в жизни не держал в руках оружия, но когда мне дали охотничий кольт и объяснили, как с ним обращаться, со мной случилось что-то странное. Револьвер как бы стал частью меня, и то, что я выделывал с ним в течение часа в тире привело всех присутствовавших в изумление.

Так что я, видимо, родился стрелком, можно сказать, гением стрелкового оружия – но я никогда не целился в человека. То, что случилось затем, произошло столь естественно, что сейчас мне представляется предопределенным. Ударом ноги я открыл дверь, припав на колено, поднял «люгер» Жильберто, лежавший возле двери, и тут же выстрелил Коймбре в руку.

Бёрк немедленно повернулся, сгруппировавшись, как тигр перед броском, с «бенкером» в одной руке и Херрарой в другой. Надо отдать должное его самообладанию, он не выстрелил в меня с ходу, хотя и мог. Но я даже не подумал об этом.

Он быстро взглянул на меня, опять показалось, что он вот-вот улыбнется. Но ничего подобного не произошло. Бёрк бросился к наружной двери, приоткрыл ее, прислушался и закрыл снова.

– Здесь каждый думает только о себе, – успокоил я его.

Он не спеша вернулся к столу. Жильберто скрючился у стены, прикрыв руками грудь, из угла его губ сочилась кровь. Его широко открытые глаза свидетельствовали о том, что он в глубоком шоке. Коймбра побледнел больше обычного и судорожно сжимал левой рукой правую, видимо стараясь остановить кровь. Бёрк ткнул дулом револьвера ему в переносицу.

– Пять тысяч долларов.

Даже сейчас Коймбра продолжал колебаться, и я решил помочь ему.

– В ореховом кабинете за дверью есть сейф.

С отчетливым клацанием Бёрк оттянул собачку своего револьвера, и Коймбра поспешно ответил:

– Ключ в ящике с сигарами, под подносом.

– Возьми его, – приказал мне Бёрк. – Принеси все, что там найдешь.

Конечно в кассе, которую я принес, оказалось больше пяти тысяч долларов, хотя я так никогда и не узнал, сколько же там лежало точно. Бёрк взял наугад большую часть, и аккуратные стопки банкнотов исчезли во вместительных карманах его куртки.

– Вы всегда должны быть готовы к риску, не так ли, Коймбра?

Но Коймбра не отвечал, распластавшись на столе без сознания.

Херрара все еще вжимался в стенку, свесив руки, как плети. Бёрк повернулся и небрежно ударил его кулаком в основание головы. Тот со стоном повалился на пол.

Заказной «бенкер» вернулся на свое место в охотничьей шляпе; майор водрузил ее на голову, поправив поля перед зеркалом, и обернулся ко мне.

– Запомни первое правило, – предупредил он. – Никогда не беги. Иди спокойно. Не забудь его, когда мы пойдем.

Мы вышли через боковой вход. Его обычно оставляли открытым для тех клиентов, которые приходили к девушкам, не желая встретить лишних свидетелей. За углом кафе припарковался фордовский грузовик, и его водитель-африканец дремал за «баранкой». Бёрк послал меня переговорить с водителем и чуть позже присоединился ко мне.

Когда грузовик тронулся и мы сидели в кузове, я спросил:

– Куда теперь?

– На старый полевой аэродром в Карубе. Слыхал о таком?

– Я здесь всего пару недель. В «Огнях Лиссабона» хотел только заработать на билет до Кейптауна.

– Есть какая-то цель туда ехать?

– Человек сам выбирает цель в жизни.

Он согласился, взглянул на меня серьезно и кивнул.

– Ты хорошо стрелял. Где научился?

Когда я объяснил, он очень удивился.