Flutter. Круто, блин. Хроники одного тренинга   ::   Маркович Наташа

— Вот подойди и спроси, как ей это удается. Юлей, конечно, не станешь, но измениться молено сильно. Тогда и про парня любимого можно подумать.

Мы вписываем ей в лист обязательств макияж, маникюры, салоны, стилиста и т. д.

После чего тепло прощаемся, и она убегает, вдохновленная перспективами.

Мне она понравилась. В ней есть внутренняя сила, но не такая, как у бизнесмена Саши, а совсем иная по энергии. Теплая.

Чай с лимоном



У меня перерыв. Ура! Я бегу обнимать пришедшую Ленку и пить чай. Все происходит так, как я мечтала. Счастье наступает с первым глотком горячей сладкой жидкости и разливается по всему тщедушному тельцу. Я роняю тельце на диван и принимаюсь болтать.

Через полкружки меня выносит с дивана со страшными воплями — я совсем забыла про своего ненаглядного! Как я могла? Лихорадочно набираю номер и, пока гудки гудят мне в ухо, перевожу дух. Надо быть в форме.

— Привет, малыш, — спокойно говорю я, — извини, занята была, не могла позвонить.

— Жаль, — так же спокойно отвечает он, — мне неожиданно выдалась командировка, и я проездом в Москве. Мог бы подъехать на часик, увидеться с тобой. Сейчас поздно, у меня регистрация через сорок минут. Сижу в Шереметьево. Можешь, конечно, приехать очень быстро, поцеловать. У меня подарочек маленький для тебя.

— Я не могу — у меня собеседование через 45 минут.

— Ну дело твое.

Он тоже в форме, да получше моей. Я валюсь на диван и кусаю кружку с чаем. Лена подходит и мягко вынимает кружку из моих рук. Ну что, блин, за жизнь?! Кружку и ту искусать не дают.

Я уверена, что он там, в аэропорту, никаких кружек не кусает, сидит, спокойно пьет кофе. Та невозмутимость и уравновешенность, за которые я его и полюбила, порой выводят из себя. Козел! Я тут страдаю…

— Как надоела ты уже со своими страданиями, — стонет Лена.

— Не говори.

— Так брось его!

— Не могу. У меня любовь.

— А! Ну тогда да, конечно, продолжай страдать. Добрая Ленка. Сразу приводит в чувство.

Страдать в нашей компании считается неприличным. Я же чемпион компании по этому виду спорта. Наверное, я истинная русская, невзирая на совершенно дикую смесь кровей в моем организме. Носитель менталитета, духа и культуры. И душа моя от страданий облагораживается ежечасно. Уже облагородилась до неузнаваемости.

А вообще, кроме шуток, я заметила, когда мне долго очень-очень больно, я начинаю бережнее и снисходительнее относиться к окружающим. То есть обычные повседневные переживания — не в счет, должно быть самое настоящее страдание с веской причиной, бессонными ночами, исхуданием и прочими атрибутами. А от мелких неприятностей я только нервной и зубатой становлюсь.

Лена мне, конечно, не поверит, если я ей все это расскажу Не говоря уже про всех остальных. Они и так считают, что я много всякой чепухи придумываю. Придется соблюдать корпоративную культуру — быть легкой и радостной.

— Ладно, Ленка, — говорю я, допивая чай, — обещаю, что страдаю еще десять минут, а потом становлюсь радостной, легкой, открытой, гибкой… Умной постараюсь. Какой еще надо?

— Терпеливой. У тебя через двадцать минут собеседование с Анжелой.

— Могла бы и не говорить, — вздыхаю я, — незачем омрачать жизнь заранее.

— Ну, ты там давай настраивайся.

— Я тебе не радиоприемник. Может, не возьмем ее?

— Ну я уж не знаю. На меня не перекладывай свои решения.

Маленькая Ленка встает из-за стола, подходит и целует меня в макушку. Видно, ей меня все же жалко. Я тут же начинаю плакать, и мне становится легче.

Анжела — редкостная сука, хитрая, циничная, лживая. Локомотив на полном ходу. Переедет и не заметит. Собеседование меня утомило до крайности. Всю дорогу она пыталась меня убедить, что работа рекламного агента и честность — понятия несовместимые.