Inanity   ::   Малахов Олег

Климентина в связи с этим была пятнадцать раз беременна, сделала двадцать абортов, и звезда, которую назвали в ее честь, упала на одну из стран, где она еще не была, и столицу которой не смогла вспомнить на одном из уроков географии, отвлекшись на доделывание домашней работы по физике; ее сыновьями могли бы стать Эйнштейн и Кайдановский. They seemed to be preoccupied. I left the room. Обед был не очень вкусным, разве что я сидел у Агнессы на руках, и она кормила меня комками картофельного пюре, и ел я его, потому что была такая возможность соприкосновения с Агнессой. От нее пахло кипарисовой хвоей, и этот аромат обволакивал меня, несмотря на господствующие в столовой запахи кухни. What's the problem..... Density of destiny in gracious living was all what I wished to recreate. Though helplessly in arms of Agnes / in gladly looking insinuations of Clementine walking through my summer-time to be OK I appear. Greetings during happy hours and feeling happy. And dear, do not judge a book by its cover. So sorry, baby, leaving you down on the front views of the unique stairways and do love you. When signs are upper in space of Woodstock festivals we send our hands to our eyes and falling into ants' being under the sunniest sounds and no memory shall show how it was and we'll see nothing (even dreaming). Нет вдоха. Нет выдоха. Ocean dry. Ocean waits. In mists. Lowering snow. Ocean tries. Insomniacs are leaning to waves. Water cycles. Этих слез не будет. Лишь бы притвориться. Сделать первым шагом все, что ускользает. Видимость. Беспечность. Лучшие конфеты. Прибегая в школу, находя детскую влюбленность. Уберите свои грязные лица....... Джордж ушел в состояние перерастания в расстояния. Джордж умудрился презентовать Климентине давно забытые всеми его друзьями песни на очень некачественной кассете, с улыбкой, таящей пошлые высказывания по ее поводу его же друзей, музыкантов, в которых он души не чаял. Чаял ли. Либо исчезла связь с Пьером.. Хотелось ее восстановить. Но для этого приходится воскрешать Агнессу.

Я вышел. Все так просто. Я всегда начинал с того, что выходил. Выплескивался из опустошенности помещений. Я цвел загадочно, ощущая на своем лице блуждающие неспокойные взгляды детей, внимающих моему голосу. Из их светлых глаз я составлял мозаики. Из их забавных вопросов -- головоломки. Из рук, которые пытались дотянуться до моего рта и потрогать мои губы, я создавал земной шар, ночью они особенно красиво сплетались и притягивали к себе встревоженных искателей планетарных свечений. Тревожились они бессознательно. А у меня были трехлетние мысли, не формировавшиеся, а искрившиеся в мозгу.

Crave for me. I'm happy! Forget me. I'm gloomy. Like in a child saying. Like playing your kid with passionate desire to sleep in your ionic bed. Blissful. The lazy moon is blowing me away. Как будто я не знал о том, что она мне предлагала в прошлом столетии, и вроде бы не помнил ее голос и ее волосы, когда она взяла себя в руки, оправилась от шока после увиденной по телевизору войны, не обратила внимания на упавшие из моего рта слова. Ушиблась, бедная, перебегая через дорогу в глупом и нелепом платье. Климентине бы не понравилось. Она однажды была поймана маньяком в таком платье, но так как он узнал в ней дочь своего сослуживца, с ней ничего не произошло. Ее отпустили. За все расплачивался Джордж.

Из духоты я выхожу, как выходил неоднократно, когда звал звезды взойти надо мной и не пел бессмысленных песен, а каждая фраза блистала нео-познанностью.

Но...но как это ни странно, но спрятаться я мог лишь в доме Сюзан. Она открывала медленно мне двери и пускала внутрь, и как только это происходило, она видимо сама тут же терялась в своих домашних уголках, нас никто не мог найти потом, ни жутко вредная Агнесса, ни рассерженный Пьер. Они были супружеской парой в наших глазах. А за глаза называли нас своими детьми.

I declared my name for everyone in the clinic. The PhD freaks started to touch my fresh hair. And smelt my breath. Memories of their students found reflection in my gazing through hallways and kea corridors with secret cabinets where no one could stop my DNA arrest.

На разных концах города, каждый из нас пел одну и ту же песню, услышанную вчера в баре после футбола, когда всем захотелось музыки. Простудившаяся Климентина в уютных шарфах и моем любимом белом свитере писала письмо куда-то в Исландию. Ее подруга Эмелиана не могла не ответить ей.