Memow, или Регистр смерти   ::   Д`Агата Джузеппе

Чего тебе еще нужно, разве непонятно? Не собираешься же ты ожидать бог знает чего от секса?

— Темнота, значит, нужна?

— Да, полная, абсолютная темнота, и ты обязательно выздоровеешь.

Аликино пообещал, что последует совету друга, в сущности довольно несложному. Но продолжал старательно избегать ситуаций, в которых ему пришлось бы применить этот совет на практике.



3



Осень, хоть и запоздалая, затянувшаяся, была мягкой, согретой солнцем, радовавшей и звавшей на улицу. Чересчур светлые дни казались нескончаемо долгими, почти вечными, поэтому внезапные сумерки и резкое похолодание по вечерам удивляли людей, забывавших о времени года и часе суток и не спешивших укрыться в домах.

В городском парке, единственном обширном зеленом пятне в Болонье, народу гуляло больше, чем летом. Множество мамаш вывело сюда своих детей, немало пожилых людей, сидя на скамейках, грелось на солнышке.

Старики молчали. Кое-кто в очках, съехавших на кончик носа, читал, шевеля губами, газету, но большинство лениво посматривало на оголенную сухую землю и пыльные аллеи, усыпанные светлой галькой. Иногда, подняв глаза к чистой голубизне неба, они смотрели на голые ветви деревьев и удивлялись, что на них не видно почек либо первых зеленых листочков.

Аликино закрыл книгу, которую читал. Надо было дать отдых глазам, уставшим от яркого света, падавшего на страницу.

— Не припомню в Болонье подобной осени.

Слова эти произнес человек, сидевший рядом с Аликино. Им оказался строгий пожилой синьор, державшийся с достоинством. Маленькие глаза его смотрели на мир добродушно. Синьор был в серой шляпе с широкими полями, окаймленными шелковой тесьмой, как было в моде много лет назад, и в старомодном, но изысканного покроя пальто.

— Исключительная погода, — добавил он. — Вам не кажется?

— Как и время, в которое мы живем.

Пожилой синьор с интересом посмотрел на юношу, словно его замечание как-то особенно удивило его.

— Живем… — повторил он. Потом, не глядя на Аликино, спросил: — Какое впечатление производит на вас жизнь?

Необычный вопрос заставил Аликино задуматься. Конечно, хорошо, что недавно закончилась война, и если кому-то удалось выжить, то уже это можно считать большой удачей, только очевидно было, что вопрос, заданный пожилым синьором, подразумевал вовсе не этот, столь распространенный и уже ставший банальным ответ.

Аликино лишь пожал плечами и улыбнулся, как бы говоря: «Не знаю, что вам сказать». А сам между тем подумал: «Этот человек, наверное, школьный учитель или ученый на пенсии, который, состарившись и, возможно, оказавшись никому не нужным, только и делает теперь, что терзает себя подобными проблемами, ужасными вопросами, не имеющими ответа, — о смысле жизни и смерти. И задает их каждому встречному не столько для того, чтобы получить ответ, сколько из желания поделиться с кем-то своими тревогами, своими старческими навязчивыми идеями».

А пожилой синьор подобрал с земли горсть мелкой гальки и, сжав ладонь, высыпал ее из кулака, словно из песочных часов.

— Вы верите в то, что все уже начертано и определено? Скажем, в судьбу, предназначение, рок?

Юноша утвердительно кивнул.

— Было начертано, что сегодня мы непременно встретимся с вами, — сказал старик, вытирая ладонь платком.

— Наверное, это всего лишь дело случая.

— Случай ничего не определяет и не обнаруживает. Он лишь слегка касается и отлетает прочь.

Аликино вдруг почувствовал, что ему нужно поделиться с этим синьором своей заботой — ему так необходимо найти работу. Тот выслушал его с большим вниманием, вставив несколько разумных, точных, хотя и общих замечаний, и завершил беседу вежливым пожеланием:

— Уверен, что вы очень скоро найдете то, что ищете. Работу, отвечающую вашим склонностям, а не просто какую попало.

Больше им не о чем было говорить. Лед отчужденности, похоже, очень быстро образовался вновь.