ДАО - ПУТЬ БЕЗ ПУТИ т.2   ::   Ошо

Вы можете изменить политика, вы можете даже убедить политика в красивых вещах, но глубоко внутри политик остается политиком. Он понимает только один язык — язык амбиции, язык алчности, язык мира. Он — идущий вовне, экстраверт.

Король топнул ногой, откашлялся и сказал сердито: « Что удовлетворяет меня, так это смелость и сила».

Когда вы говорите так, вы имеете некоторое предубеждение. Когда вы говорите, что это удовлетворяет вас, а то не удовлетворяет, вы никак не сможете изучить, что есть истина, поскольку истине нет нужды соответствовать вашему удовольствию. Истина не обязана соответствовать тому, что удовлетворяет вас и что не удовлетворяет вас. Вы должны соответствовать истине, истина не обязана соответствовать вам.

Говорят, что в мире есть две категории людей: одни — те, которые хотели бы, чтобы истина стояла рядом с ними, и другие, которые хотели бы стоять рядом с истиной. Первая категория — политическая, агрессивная, с энергией солнца, амбициозная. Вторая категория — религиозная, с принципом луны, неагрессивная, восприимчивая. Помните это: никогда не желайте, чтобы истина стояла рядом с вами, поскольку все, что стоит рядом с вами, что готово стоять рядом с вами, не может быть истиной. Это будет ложью. Только ложь готова стоять рядом с вами, истина — никогда. Вы должны быть готовы встать рядом с истиной. Если у вас есть достаточно смелости — смелости отбросить свои старые предубеждения, приязни и неприязни, то только тогда вы сможете войти в истину, иначе нет.

Теперь, что же говорит этот человек? Посмотрите на его жест.

Король топнул ногой, откашлялся и сказал сердито: «Что удовлетворяет меня, так это смелость и сила. Я не получаю удовольствия от людей, которые читают мораль».

Да как может политик иметь какой-либо интерес в морали? Мораль исходит из женского принципа. Посмотрите, все великие учителя мира увеличили женственное в мире: Будда, Христос, Кришна. Все они создавали все больше и больше женственного, мягкого.

Фридрих Ницше критиковал и Будду, и Христа, он говорил, что они не были реальными людьми. И он прав. Он говорит, что они разрушили мужественность. И он прав — прав по неверной причине, но все же прав. Будда, Махавира, Христос определенно научили чему-то, что сделает вас менее агрессивным, что сделает вас менее насильственным. И если вы будете слушать их полностью, вы станете абсолютно ненасильственным.

Естественно, Ницше это не нравилось. Он говорит, что самая прекрасная вещь в мире — это солдат, а величайшая музыка — это музыка войны. Он говорит: «Во всем моем жизненном опыте, момент, который я вспоминаю снова и снова, момент, который я называю самым прекрасным, — это тот, когда группа солдат маршировала по дороге: их ноги, их ступни попадали в такт мелодии, их башмаки создавали ритмический шум, их клинки сверкали на солнце, прямые, мощные, агрессивные, амбициозные. Когда я видел эту группу солдат, марширующих на солнце, это был величайший момент прекрасного, который я знал».

Если такой человек встречается с Буддой, он удивляется, как Будда может быть прекрасным. Сидящий под деревом, он так тих, что можно почти забыть о нем. Он почти отсутствует. Его музыка из тишины. Его музыка из восприимчивости. Он просто холодное явление: нет тепла, нет страсти, нет желания. Сидящий там тихо, он почти похож на дерево; цветущий там, он почти похож на дерево. И на Востоке, особенно в Индии, мы думали о Будде, как о цветке лотоса в полном цвету, цветке лотоса с тысячью лепестками. Да, он почти похож на дерево.

В течение пяти столетий в Индии не делали статуй Будды. Вместо статуи Будды люди поклонялись дереву.