Есть только те, кто сражается   ::   Ривера Луис

Аннотация: Роман-притча — особый жанр. Роман, проводящий в таинственный мир древней мудрости, отвечающий на вопросы, рано или поздно вырастающие перед каждым. Вечные вопросы повседневного бытия и пребывания в вечности.

«Интересно... что я буду чувствовать, когда смерть возьмет меня за плечо?..» — размышляет герой, оказавшийся на переломе эпох своей жизни.

«Жизнь дана для того, чтобы человек смог как можно лучше пройти своей дорогой. Быть на своем пути — в этом суть» — одна из истин, открывшихся герою.

«Человеку дано не так много — надежды, ожидание и мужество...» — утверждает замечательный мексиканский автор Луис Ривера.

Этот роман позволяет прожить со своим героем несколько дней настоящей жизни, ведь почти всегда бывает так, что «то настоящее, что нам дано от рождения, теряется...» — и понять, что нет победителей и нет побежденных. Есть лишь те, кто сражается.

---------------------------------------------

Луис Ривера

Есть только те, кто сражается

I

Плотный серый туман вокруг, окутывающий, словно вата… Неясно, где верх, а где низ. Пространства нет. Времени нет. Тишина и покой. Полный покой. Умиротворенность. Не существует ничего, кроме этого тумана и ощущения абсолютной защищенности. Нет боли, нет страха, нет отчаяния. Нет желаний, нет чувств, нет сознания. Нет ничего… Нет меня. Меня? Кто Я? Я был или буду? Что такое Я?

Резкий крик, разрывающий туман, пробивающийся через плотный кокон. Больно. Очень больно. Туман рвется в клочья… Не надо! Яркий свет, как у дар хлыстом. Почему так?! Туман расползается, тает. Спасения нет.

— Добро пожаловать в обитель боли.

Чей это голос? И снова крик…

Человек открыл глаза, но тут же со стоном снова зажмурился.

Он сидел на берегу моря. Солнце стояло в зените, и вода блестела так, что на нее больно было смотреть. Было очень жарко, и даже свежий ветер с моря не спасал от яростно палящего солнца.

Человек снова разлепил опухшие веки. Свет резанул по глазам, мужчина прикрыл их, чтобы привыкнуть к свету, и огляделся.

Каменистый берег был пуст. Все живое попряталось от безжалостного зноя. Лишь чайки с пронзительными криками кружили над тем местом, где сидел человек.

«Наверное, этот крик я и слышал там, в тумане», — подумал он.

Голова разламывалась от боли, шершавый язык распух и противно саднил. Хотелось пить. Шум волн дразнил и делал жажду невыносимой.

Человек попробовал встать, но голова закружилась, к горлу подкатила тошнота, и он снова опустился на горячий песок. До воды было несколько шагов, он преодолел их ползком и лег так, чтобы прохладные волны омывали его тело. На это усилие ушли последние силы, и мужчина снова потерял сознание.

Когда он очнулся, солнце уже заметно опустилось к горизонту, но палило по-прежнему. Голова уже не раскалывалась на части, но теперь болела сожженная кожа на лице. Жажда усилилась. Человек перевернулся на живот и— несколько раз прополоскал рот солоновато-горькой водой. Легче не стало. Наоборот, соленая вода, попав на покрывшуюся волдырями кожу, обожгла сильнее огня.

Из-за острой боли в мозгу немного прояснилось. В глазах перестало двоиться, тяжелый молот, ухавший в голове, немного утих, и человек смог сесть.

Сначала он подумал, что это галлюцинация, и несколько раз тряхнул головой. Но видение не исчезло. Перед ним стоял мальчик лет десяти и смотрел на него большими, не по-детски серьезными глазами. На нем были светлые широкие штаны, закатанные до колен. В руках мальчик держал ведерко и сачок. На загорелой до черноты груди болтался на тонком шнурке дешевый оловянный крестик.

— Где я? — прохрипел человек. Распухшие губы шевелились с трудом.

Мальчик ничего не ответил, словно никакого вопроса и не было.

— Где я? — повторил мужчина.