Флавиан   ::   Торик Александр

Сейчас на «Ниве» езжу, так спокойней.

– Ну, брат Алексей, любит тебя Господь – вновь засмеялся Флавиан-Андрюха – не даёт до конца погибнуть, лишнее забирает!

– Лишнее не лишнее, а тридцать «штук зелёных» – ку-ку.

– Ого! – посерьёзнел мой бывший однокурсник – тридцать тысяч! Это ж наших детдомовцев года три кормить можно по госрасценкам!

– Каких детдомовцев? – не понял я.

– Да наших подшефных, из Т-ского детдома, туда мои прихожанки помогать ходят. Своего персонала там почти нет, зарплата – копейки, да и выдают «через пень-колода», никто туда работать не идёт. Все норовят правдами и неправдами устроиться на новый пивзавод к «хозяину», там хоть и порядки как в концлагере, зато платят неплохо и без задержек. Зато нам – православным поле деятельности обширнейшее: деток надо и помыть и покормить и приласкать и книжку почитать и помочь уроки сделать. Да наши ещё и вещи для них собирают, книжки там, игрушки, деньги, если кто пожертвует или продукты. Директор на наших «тёток» прямо молится. А потому и разрешает с детьми Закон Божий учить, батюшку, то есть меня, к ним приглашать, водить детей в храм на службу и к Причастию. Ко мне в храм ехать не ближний свет, да и дороги – «фронтовые», так что причащать их в городскую церковь водят, к отцу Василию. А он жалостливый, после службы детей всегда чаем поит с печеньками там, конфетками. Они его сильно любят за доброту. А детей Сам Господь любит, того кто им благотворит Он Своей милостью не оставит.

– Не знаю. Кого, может, и не оставит. А мне вот не дал твой Господь детей, а твоим детдомовцам родителей, ну и где ж тут Его милость?

– Лёш, а если честно, ты сам-то детей хотел иметь?

– Если честно – сперва не хотел, сам понимаешь – денег нет, квартиры нет, Ирка – аспирант, я – «молодой специалист». Да потом и в поход хотелось, и на «юга», и по театрам, ну, какие уж тут дети! Ирка, после четвёртого аборта, когда в пятый раз «залетела», решилась было рожать, да тут тёща наконец-то свои шесть соток получила, восемь лет ждала, участок нам подарила – надо было что-нибудь построить, ну мы опять решили подождать с детьми. А после, уж видно, твой Бог не давал. Да и разбежались вскоре.

– Что уж на Бога клеветать, Лексей, Он вам пять раз детей давал, вы же сами их всех поубивали. А потом перестал и предлагать, потому может, чтоб вашими детьми наш детдом не пополнять.

– Ты уж скажешь, Андрей – поубивали, прямо мы с Иркой монстры какие-то. Да сейчас все аборты делают – не в каменном же веке живём!

– Не все. Та же Женька – многодетная, причём рожать начала сразу после института, тоже ведь со своим Генкой «молодыми специалистами» были, хлебнули бедности, конечно, зато сейчас четыре дочки – красавицы, да наледник – боец восьмилетний, родители не нарадуются. И кстати, ни одного аборта Женя не делала, я знаю. А ты говоришь – каменный век! Да в древности-то люди как раз каждого ребёнка ценили, за Божий дар почитали. Бездетность как Божие проклятие воспринимали. Это сейчас – «безопасный секс», «планирование семьи» и прочая требуха словесная, а за ней, как за фиговым листком, лишь желание грешить безнаказанно.

– Всё вам попам – грех, куда ни плюнь, чтож теперь не жить что ли?

– Да нет, живи, пожалуйста, живи и радуйся, только себя да других не калечь. Этому, собственно, Церковь и учит.

– Интересно с тобой говорить, Андрюша, на всё у тебя ответ есть.

– Не Андрюша, а отец Флавиан! – вновь возмущённо вспыхнула старушка-монашка.

– Мать, не шуми, – успокоил её Андрей-Флавиан, – пусть зовёт как ему привычней. Алёш! Ты на неё не обижайся. Она «ворчунья» страшная, но всё по любви, от полноты сердца.

– Да нет, я не обижаюсь. Прости, не привыкну ещё – ряса, приход, детдом, отец Флавиан. Как из другого мира.