История русской церкви (Том 5)   ::   Макарий Митрополит (Булгаков)

, писанный для тамошнего князя Владимира Васильковича и имевший некоторые отличия от списка Софийского Новгородского (откуда естественно заключить, что первый 15 списан был не с последнего, а существовал еще прежде того и другого особый прототип для всех списков этой фамилии); принадлежат также списки XV в. - Браиловский, или Строгановский, и второй - Лаптевский и более десяти списков XVI-XVII столетий 16. Надобно, впрочем, заметить вообще, что, судя по описаниям списков как Рязанской, так и Софийской фамилии, переписчики их не ограничивались одним копированием их прототипов, а позволяли себе разные отступления, иногда переставляли статьи, иногда исключали, иногда переносили из одной редакции в другую, иногда присовокупляли новые статьи греческого и русского происхождения, отчего русские статьи встречаются в поздних списках и Рязанской фамилии, а не Софийской только. Следует также заметить, что есть списки Кормчей XIII-XIV вв., не обследованные учеными и потому неизвестно к какой фамилии принадлежащие 17.

Существует мнение, доселе повторяемое нашими писателями без всякой поверки, будто после митрополита Кирилла митрополит Киприан также немало сделал для славянской Кормчей в нашем отечестве своим новым переводом церковных правил. Но это мнение крайне сомнительно: оно основывается единственно на свидетельстве двух наших книжных людей XVII в. - московского богоявленского игумена Илии и справщика Григория. В своих состязаниях с литовским протоиереем Лаврентием Зизанием по поводу его книги Катехизиса они не соглашались принять одного правила, которое Лаврентий приписывал Константинопольскому патриарху Никифору, и утверждали, что такого правила "у нас в греческих переводех нет в Никифоровых правилех", что "у вас (литовцев) оно нововведено, а мы новых вводов не приемлем". Когда же Лаврентий спросил: "Да откуда у вас взялись греческие правила?", Илия и Григорий отвечали: "Киприан, митрополит Киевский и всея Русии, егда прииде из Константина града на Русскую митрополию, и тогда с собою привез правильные книги христианскаго закона, греческаго языка правила и перевел на словенский язык, и Божиею милостию пребывают и доныне без всяких смутов и прикладов новых вводов; да многая книги греческаго языка есть у нас старых переводов, а ныне к нам которые книги входят печатные греческаго ж языка и будет сойдутся с старыми переводы, и мы их приемлем и любим, а будет что в них приложено ново, и мы тех не приемлем, хотя они и греческим языком тиснуты, потому что греки живут ныне в великих теснотах в неверных странах и печатати им по своему обычаю невозможно" 18. Здесь наши книжники допустили двоякую ошибку. Они выражают мысль, как будто только с митрополита Киприана к нам введены греческие правила в славянском переводе и будто перевод Киприанов есть самый древний в России, тогда как еще гораздо прежде, со времен митрополита Кирилла, правила постоянно употреблялись у нас в славянском переводе, судя по многочисленным спискам, не говорим о периоде древнейшем. Выражают также мысль, будто в их время, т.е. в 20-х гг. XVII столетия, греческие правила находились в церковном употреблении у нас в переводе Киприановом без всяких смутов и прикладов, между тем несомненно, что тогда если не исключительно, то преимущественно употреблялся или, по крайней мере, уважался в нашей Церкви перевод правил, существовавший со времен митрополита Кирилла, по редакции Рязанской, потому что когда чрез несколько лет духовные власти и книжники решились напечатать славянскую Кормчую, то напечатали ее именно по редакции Рязанской, отдав ей предпочтение пред всеми другими.