Нарисованное Радугой   ::   Ринпоче Тулку Ургъен

Не думайте, что ваши помрачённые переживания прекратятся из-за того, что вы восприняли проблеск недвойственного восприятия. Переживания не прекращаются; просто в этот момент растворяется наша поглощённость внешней видимостью вещей. Чем более растворяется эта наша внутренняя фиксация, тем больше пропадает наше внутреннее ощущение прочной конкретности, пока не наступает состояние, описанное в песне Гоцангпы Гонпо Дордже из «Дождя Мудрости»:

Внешняя видимость — пустая игра.

Все относительные образы этого магического обмана

Широко открыты и проницаемы,

Как скала за моей спиной.

Спев эти слова, он прислонился к скале и оставил в ней точный отпечаток своей спины и головы. Миларепа мог летать и легко проходил сквозь сплошной камень. И дело не в том, что они и подобные им йогины могут творить чудеса; они просто поняли изначально лишённую вещественности природу вещей. Это становится всё более очевидным с тем, как мы позволяем раствориться нашей внутренней фиксации на незыблемости вещей.

Чем больше мы тренируемся в пробуждённом состоянии, в избавлении от фиксации, тем яснее окружающий мир будет видеться таким, какой он есть, — лишённой «твёрдости» игрой иллюзий. Вот почему великие мастера, пришедшие к достижению, могли ходить по воде, проходить сквозь камень и без вреда для себя находиться в пламени. Падмасамбхаву несколько раз пытались сжечь на костре, но он всякий раз оставался нетронутым огнём. Внешние элементы являются всего-навсего плодом помрачённого восприятия. Никто, кроме нас самих, не создавал их; поэтому, когда пушится наша внутренняя фиксация, вместе с ней рушится и их псевдосуществование. «Всявнешняя видимость лишена субстанции, подобно дыму и туману». Мы воспринимаем видимость, но только как магическую игру помрачения.

Я хотел бы рассказать вам несколько историй о мастерах невероятного достижения, которые силой своей реализации опровергали то, что казалось незыблемым для обычных людей (а таких историй множество).

Миларепа однажды укрылся от дождя внутри ячьего рога. При этом сам он не уменьшался в размерах и не увеличивал рог; однако он удобно уселся внутри рога. Он позвал своего ученика Речунгпу и сказал: «Сын мой, заходи и посиди с отцом. Я сяду в уголочек и тебе хватит места. Заходи, пожалуйста». Речунгпа не смог засунуть туда даже ладони. Если вы будете в храме Джоканг в Лхасе, обратите внимание на этот рог, установленный там под самой крышей.

Когда кто-то приходит к достижению, такого рода чудеса становятся возможными; на самом деле, они вообще не проблема. В самой глубине Пещеры Асура в Парпинге (долина Катманду) есть туннель, соединяющий эту пещеру с пещерой Янглешо, находящейся полумилей ниже. По нему дует ветер; если сидеть около него, чувствуется сквозняк. Хотя Падмасамбхава мог без труда передвигаться сквозь камень, он пользовался этим туннелем для перемещения из одной пещеры в другую. Когда мы ремонтировали эту пещеру несколько лет тому назад, рабочий нашёл это отверстие, из которого дул сквозняк. Он сказал: «Говорят, что Падмасамбхава передвигался по этому туннелю, но эта щель так узка, что в неё может залезть только насекомое или крыса. Может быть, Падмасамбхава был такого размера!»

Другим примером великого достижения был Лонгчен Рабджам. Его называли «небесным йогином», в отличие от «водных йогинов», «йогинов земли» или «йогинов ветра». «Небесный» здесь значит, что его реализация не знала пределов ни в одном направлении. Она была неизмеримой, вне всякого выражения, вне анализа или представлений. Было невозможно измерить реализацию Лонгченпы.