Записки сумасшедшего следователя   ::   Топильская Елена

Выйдя из больницы, они стали жить вместе. По выражению самого героя, он испытывал к Валентине чувства, подобные тем, что несчастный Герасим испытывал к Муму. Как-то у магазина встретили молодого парня – «Третьим будешь?» – «Буду», привели его к себе, выпили, а потом гость стал

«Нахально лезть при мне

К моей от ярости немой

Красавице жене...»

Что оставалось делать герою?

«Я машинально со стола

Луч солнечный схватил [1] ...

Гость руки, как мулла в обет,

Подняв, вжав в шею их,

Кровавый оставляя след,

Оставил нас одних».

Дело было в Международный год женщины, поэтому свое последнее слово подсудимый закончил так:

«Международный женский год!

Не убегай, постой!

Отстал на станции тревог

Печальный рыцарь твой.

Себе на плечи груз взвалив,

Сижу печально тут.

Коль рок ко мне несправедлив,

Будь справедливым, суд!»

К тому времени я перешла из районного суда в городской, туда меня перетащил судья, у которого я работала секретарем, – обожаемый мной начальник, за ним я бы пошла в огонь и в воду.

Спустя неделю после моего перехода я сидела в канцелярии горсуда, куда пришла очаровательная адвокатесса, знакомая мне по районному суду, и начала рассказывать, что простудилась на похоронах следователя Нины Антроповой. Я пришла в ужас и стала расспрашивать, отчего умерла тридцатипятилетняя, довольно привлекательная и очень добрая Антропова. (Я помнила ее по районному суду, она допрашивалась в качестве свидетеля по делу о даче ложных показаний. Суть дела была в том, что шестнадцатилетняя девица из провинции, учащаяся ПТУ, наивная и неразвитая, вместе с подружкой познакомилась с двумя молодыми людьми, которые повезли их кататься на машине за город, где изнасиловали обеих. Причем нашей героине насильник, преодолевая ее сопротивление, сломал обе руки. Вся в слезах и соплях, девица заявила в милицию. Молодого человека задержали. Его папа приехал к ней в общежитие, подарил золотую цепочку, а взамен попросил отказ от обвинения. Когда она отказалась от своих показаний, работники милиции пришли в общежитие и побеседовали с директором ПТУ. Директор ПТУ, в свою очередь, побеседовал с ученицей и пообещал выселить ее из общежития. Результат – потерпевшая снова стала настаивать на том, что ее изнасиловали. К цепочке добавился золотой крестик, а к материалам дела – заявление о том, что половой акт был добровольным.

Так продолжалось до суда, на котором обвешанная золотом Маша сделала решающее заявление о невиновности ее первого мужчины и о том, что ручки она поломала по глупости, стуча ими в экстазе по железнодорожным рельсам, на которых и происходило слияние двух любящих сердец. Первый мужчина был оправдан, а Маша привлечена к уголовной ответственности за дачу ложных показаний и осуждена к двум годам лишения свободы. Антропова расследовала дело об изнасиловании и в ходе расследования подарила Маше свою юбку, поскольку единственную юбку той изрезали на биологической экспертизе. И на месяц приютила Машу, все-таки изгнанную из общежития, у себя дома.)

Очаровательная адвокатесса рассказала мне о том, что Нина Антропова вела обычную для женщины-следователя жизнь – все время на работе, и влюбилась в милицейского следователя, жуира и бонвивана. Тот от души поддерживал ее мужскими гормонами, но объяснял, что жениться, хотя мечтал бы о семье с Ниной, никак не может, потому как женат второй раз, уже был разведен, а второй развод немыслим для члена партии, каковым он является. Нина молилась на своего члена партии, готова была и дальше обожать его на вторых ролях, как вдруг тот неожиданно разводится и женится на молодой адвокатессе, пришедшей работать в районную консультацию. Антропова узнала о происшедшем от посторонних.