Разоблаченная Изида. Том I   ::   Блаватская Елена Петровна

Ветка лилии, помещенная в руке архангела, который преподносит ее Деве Марии на картине «Благовещание» по своему эзотерическому символизму имеет в точности то же самое значение. Интересующихся этим отсылаем к сэру Уильяму Джонсу [ 120 ]. У индусов лотос является символом творящих сил природы, действующих посредством огня и воды (духа и материи).

«Вечный! – говорится в стихе «Бхагавадгиты»,  – Я вижу Брахму-творца на троне в тебе над лотосом!»

и сэр У. Джонс показывает, что семена лотоса содержат – еще до того, как они начинают прорастать – в совершенстве сформированные листочки, миниатюрные образцы того, что однажды станет полным растением или, как выражается автор «Языческой религии», таким образом —



«природа дает нам образчик преформирования своей продукции», – добавляя затем, что – «семена всех явнобрачных растений, расцветающих определенными цветами, содержат в эмбрионе уже сформировавшееся растение » [ 121 , с. 195].



У буддистов оно имеет то же самое значение. Маха-майя, или Маха-дэва, мать Гаутамы Будды была заранее предупреждена о том, что у нее родится сын, бодхисаттвой (духом Будды), который появился около ее ложа с лотосом в руке. Также Озирис и Гор всегда изображались египтянами с цветком лотоса.

Все эти факты указывают на общность источника этой идеи в трех религиозных системах – индийской, египетской и иудео-христианской. Где бы ни фигурировала мистическая водяная лилия (лотос), – она символизирует эманацию объективного из сокровенного, или переход вечной мысли всегда незримого божества из абстрактности в конкретные или зримые формы. Ибо, как только тьма рассеялась и «был свет», понимание Брахмы раскрылось, и он увидел идеальный мир (который до тех пор лежал в вечности скрытый в божественной мысли), архетипные формы бесконечного множества будущих вещей, которые будут вызваны к существованию и, следовательно, станут видимы. В этой первой стадии действия Брахма еще не стал архитектором, строителем вселенной, ибо ему надо было, как архитектору, ознакомиться с планом и представить себе идеальные формы, которые покоились в лоне Вечного Единого так же, как будущие листья лотоса скрыты в семени этого растения. И вот это и есть та идея, в которой мы должны искать происхождения и объяснения стиха в еврейской космогонии, где сказано:



«И сказал Бог, пусть земля производит плодовые деревья, приносящие плоды своего рода, чьи семена в них заключены».



Во всех примитивных религиях «Сын Отца» есть творящий Бог, т. е. Его мысль, ставшая видимой; и в дохристианской эре, от индийской Тримурти до трех каббалистически объясняемых голов еврейских священных писаний триединое божество каждой нации полностью определяется и обосновывается в своих аллегориях. В христианском вероисповедании мы видим только искусственную прививку новой ветки на старый ствол; и принятие греческой и римской церквями символической лилии, которую держит архангел в момент благовещания, показывает мысль в точности того же самого метафизического значения.

Лотос – продукт огня (тепла) и воды, отсюда – двойной символизм духа и материи. Бог Брахма является вторым лицом Троицы, каковыми являются Иегова (Адам-Кадмон) и Озирис или скорее Пэмандр, или сила божественной мысли Гермеса, ибо Пэмандр представляет собою корень всех египетских солнечных богов. Вечный есть Дух Огня, который возбуждает и оплодотворяет и развивает в конкретную форму все, что порождено из воды или изначальной земли, вышедшей из Брахмы. Но вселенная сама есть Брахма, и он есть вселенная. Это философия Спинозы, которую он выводит из учения Пифагора; и она та же самая философия, за которую Бруно принял мученическую смерть.