Завещание Колумба   ::   Вайнеры Братья

- Бежим цугом, залитые утренним уругвайским солнцем, - захватывающее зрелище.

Он похлопал меня одобрительно по плечу.

- Все - таки ты удивительно настырный человек! Я ведь не верил, что тебе удастся всю эту историю раскрутить.

Я смотрел на него - красивого, сытого, хорошо одетого, доброжелательно - снисходительного - и пытался понять, отчего же меня так распирает сказать ему, что-нибудь неприятное, обидное, горькое. Может быть, я ему завидую? но ведь человеческая зависть - это в первую очередь желание поменяться местами в жизни, а я ни за, что и ничем не хотел бы с ним меняться.

- Твой тесть, Владик, потратил много лет, чтобы научить меня очень трудному делу - терпению думать об одном и том же...

- Да, это заметно, - кивнул Владилен, помолчал и сказал - Вот ты и додумал телеграмму до конца, что теперь будет?

- Дальше? Я думаю, их будут судить и сильно накажут, а потом жизнь будет продолжаться...

- Стас, да не сердись ты так на меня! - усмехнулся Владилен. - Я-то ни в чем не виноват! а расспрашиваю я тебя потому, что мы с Николаем Ивановичем плоховато понимали друг друга. Поэтому я бы хотел лучше понять тебя.

- А, что непонятного?

- Система твоих - целей и мотивов. Ты сделал, с моей точки зрения, почти невозможное и выволок за ухо на свет божий эту мерзавку с ее любовничком. Теперь их накажут. Ну, а, что Коростылеву сейчас до этого? Его больше все равно нет...

- Мы все есть. Это нужно было не Кольянычу, а им всем. - И я показал рукой на город под холмом. - Они должны знать, что сила справедливости в жизни больше ненависти и злоумия. Твой тесть сказал однажды, что смысл моей работы в борьбе гуманистической строгости закона с бесчеловечием вседозволенности.

Владилен покачал головой:

- Может быть, может быть...

Лариса тронула меня за руку и сказала:

- Стасик, я и не знаю, что теперь с домом станет, с вещами. Нам ведь уезжать надо.

- Да, действительно, - оживился Владилен. - Прямо ума не приложим, что нам с этим барахлишком делать...

- Это точно, - согласился я. - Твой тесть по части наследства совсем не постарался.

- Не в этом дело! - прижал руку к сердцу Владилен. - Выкидывать как-то совестно, а везти в квартиру просто нелепо.

- Ты не хочешь взять папины книги? - тихо спросила меня Лара. - Их немного, но ему было бы приятно, что книги остались у тебя...

- Спасибо, Лариска. Если хочешь, я поговорю с Надей Воронцовой, может быть, лучше отдать книги в школу? Это Кольянычу было бы еще приятней...

- Да - да, конечно! - обрадовалась Лариса. - Будет на душе спокойнее, что ребята пользуются... И сразу же снова озаботилась:

- Хочу пойти к Дусе спросить: не возьмут ли они Барса? Куда он нам в городе?

- Не надо, Лара, не беспокойся. Я заберу Барса. У меня к тебе просьба.

Лара подалась вся ко мне:

- Что угодно!

- Я бы хотел, чтобы ты мне отдала завещание Колумба.

Она всплеснула руками:

- Конечно, о чем ты говоришь! Нам это все равно девать некуда.

- Спасибо, Лара, я беру его на время. Когда-нибудь я его верну.

- Да зачем? Возьми его совсем! Для чего возвращать? Нам оно не нужно..

- Да, наверное, - сказал я, помолчал и добавил! - Через несколько лет подрастут твои ребята, и я верну им завещание Колумба. Я мечтаю, надеюсь, я верю, что оно им еще очень понадобится...

- Вы и пришли снова, будто вернулись из моих детских снов и мечтаний, сказала Надя, и смотрела она в сторону, на сбегающую под гору дорогу, будто ждала, что кто-то очень нужный появится в конце бетонной полосы.

- Я мало похож на сказочного принца, - усмехнулся я.

- У всех людей свои сказки, - покачала она головой. - И принцы свои... Я знала, что вы когда-нибудь вернетесь...

- Я вернулся по очень печальному поводу, - напомнил я.