Творчество. Высвобождение внутренних сил   ::   Раджниш Бхагаван Шри

И он воссоздал в этой комнате с тридцатью мальчиками всю ситуацию своего двора - просто из наркотической зависимости, старой привычки распоряжаться людьми.

Психологи подозревают, что учителя на самом деле - политики. Конечно, они недостаточно уверены в себе, чтобы двигаться в политику, - они идут в школы и становятся президентами, премьер-министрами, императорами. Маленькие дети - они могут отдавать им приказы и принуждать их. Психологи подозревают, что у учителей есть склонность к садизму, что им нравится мучить. И для этого не найти лучшего места, чем начальные классы школы. Ты можешь мучить невинных детей - и мучить их ради их собственной пользы, ради их собственного блага. Пойди и посмотри! Я был в начальных школах, я наблюдал учителей. Психологи подозревают - а я уверен, что они садисты! И нельзя найти более невинных жертв, совершенно безоружных, которые не могут даже сопротивляться. Они так слабы и беспомощны - а учитель возвышается над ними, как император.

Аурангзеб написал в своей автобиографии: "Мой отец, просто по старой привычке, по-прежнему хочет притворяться императором. Пусть притворяется и дурачит себя, в этом нет ничего дурного. Пусть себе управляет небольшой школой и радуется".

Деятельность происходит, когда действие неуместно. Наблюдай себя и увидь: девяносто процентов твоей энергии растрачивается в деятельности. И из-за этого, когда приходит момент действовать, у тебя нет никакой энергии. Расслабленный человек просто свободен от одержимости, и у него внутри начинает накапливаться энергия. Он консервирует свою энергию, она автоматически сохраняется, и когда приходит момент действовать, в это действие течет все его тотальное существо. Именно поэтому действие тотально. Деятельность всегда вполсилы, потому что - как тебе одурачить себя абсолютно? Даже ты знаешь, что это бесполезно. Даже ты осознаешь, что делаешь это по определенным лихорадочным причинам, которые неясны даже тебе, очень туманны.

Ты можешь переменить деятельность, но пока деятельность не трансформирована в действие, это не поможет. Люди приходят и говорят: "Я хотел бы бросить курить". Я говорю: "3ачем? Это такая прекрасная трансцендентальная медитация, продолжай. И если ты бросишь курить, то начнешь делать что-то другое - потому что болезнь не изменишь, меняя симптомы. Тогда ты будешь грызть ногти, тогда ты будешь жевать жвачку - есть и более опасные вещи. Это невинно, потому что ты просто жуешь жвачку, жуешь ее сам. Ты, может быть, глупец, но не насильственный человек, ты не разрушителен по отношению к кому-то другому. Если ты перестанешь жевать жвачку и курить, что ты тогда будешь делать? Твоему рту нужна деятельность, он насильствен. Тогда ты будешь говорить. Ты будешь беспрерывно говорить - якети-якети-як! - и это гораздо опаснее!

Только вчера приходила жена Муллы Насреддина. (Она редко приходит ко мне, но когда она приходит, я тут же понимаю, что случился какой-то кризис). И я спросил: "Что случилось?" Тридцать минут она говорила... тысячи слов, только чтобы сообщить мне:

- Сделай что-нибудь! Мулла Насреддин разговаривает во сне. Он говорит слишком много, и мне трудно спать с ним в одной комнате. Он кричит, он говорит гадости. Что делать?

- Ничего, - сказал я. - Просто дай ему шанс говорить, когда он бодрствует.

Люди продолжают говорить, но не дают шанса что-то сказать никому другому. Говорить - это почти что как курить. Если ты говоришь двадцать четыре часа... а ты говоришь! Пока ты бодрствуешь, ты говоришь; затем тело устает, ты засыпаешь, но болтовня продолжается. Двадцать четыре часа, без остановки, ты продолжаешь говорить, говорить и говорить. Это все равно, что курить, потому что явление то же самое: рту нужно движение.