Завтра убийство!   ::   Браун Картер

И скажите, пожалуйста, нашим зрителям, что все-таки значит – консультант по конфиденциальным вопросам?

– Мой офис находится на Сансет-стрит, часы приема с девяти до семнадцати, кроме субботы и воскресенья, – затараторила я. – Если у вас возникнут неразрешимые проблемы – я их решу, только немедленно обращайтесь ко мне, все будет улажено, и, разумеется, останется в тайне, ибо, если вам не требуется конфиденциальность, вы и не обратитесь в мое бюро!

– Ну, все понятно! – с восторгом подхватил Сэм. – Спасибо, мисс Мэйвис, вы здорово все разъяснили. А сейчас мы, пожалуй, перейдем к теме, которую и хотели затронуть в нашей программе сегодня. Она весьма противоречива, но я надеюсь, что каждый выскажет свое мнение. Как вы думаете мисс, допустима ли эвтанзия?

– Гм, – произнесла я многозначительно, – полагаю, оправдана, если, конечно, они женаты.

Похоже, я слишком увлеклась обдумыванием ответа и не заметила, что произошло, пока я отвечала, но вся студия просто покатывалась со смеху.

– Эвтанзия – название легкой смерти. – Сэм сдержанно хихикнул. – А что вы скажете, Эбби?

– Здесь предполагается свобода воли, если я правильно поняла, – глухо проговорила Эбигейл. – Но это же чепуха! Все человеческие существа находятся во власти потусторонних сил, сил иного, неведомого, невидимого мира!

– Иного мира? – переспросил ведущий с любопытством. – Вы имеете в виду другую планету?

– Ничего материального, – хорошо ответила мисс Пинчет. – Я говорю о том сверхъестественном мире, который окружает нас, невидимый и неслышимый нам. Я говорю о силах зла, что ведут нас через всю жизнь могучей своей силой, мощной волей, которой мы не способны противостоять, даже если бы знали, как это сделать!

– Значит, вы считаете, что такого понятия, как милосердное умерщвление, просто не существует, поскольку это предполагает выбор, а те силы, о которых вы только что поминали, не допускают самой возможности выбирать? – недоверчиво спросил Сэм.

– Именно так, – дама подтвердила ответ энергичным кивком. – Мы всего лишь пешки в их ужасной игре.

– Весьма интересно, – пробормотал Сэм. – Долорес, а что вы скажете?

– Мне ничего не известно о силах зла, – красотка одарила всех ослепительной улыбкой. – Но если человеку суждено умереть, он умрет, это уж точно, и никаким силам этого не изменить. Конечно, бывают дни лучше, бывают – хуже, но суть не меняется…

– Что вы хотите сказать? – насторожился ведущий.

– Ах, мне, наверное, с этого и надо было начать, – заметила Долорес кокетливо-виновато. – Знаете ли, я – медиум.

– Вот так да! Значит, вы видите то, что недоступно другим? Вы видели привидения, Долорес? – у Сэма глаза загорелись.

– Что-то в этом роде, – спокойно согласилась латиноамериканка. – Но в основном я предвижу будущее.

– О, господи! – не выдержала я. – Как хорошо, что мне этого не дано, иначе я бы никогда не ходила на свидания!

– Хм, – произнес Сэм, не спуская глаз с Долорес. – Я полагаю, что вы, все-таки, не сможете назвать нам победителя скачек, например… Завтра скачки в Санта-Аните… – проговорил он с надеждой в голосе.

– Видеть будущее – это дар, который нельзя использовать в целях обогащения, – холодно отрезала девица. – Но как бы вы ни сомневались, все события, большие и малые, – предопределены…

– Тогда что вы имели в виду, сказав, будто бывают дни хорошие, а бывают – плохие? – спросил Сэм, вздохнув.

– Ну, о плохих днях всем известно, в такие дни начинаются войны, случаются катастрофы, люди гибнут тысячами. Да и у каждого человека есть свои хорошие и плохие дни… От других я отличаюсь тем, что вижу грядущее, а минувшее меня вообще не интересует…

– Прекратите! – драматическим тоном воскликнула Эбигейл вдруг. – Все это заходит слишком далеко.