Завтра в России   ::   Тополь Эдуард

Батурину 34 года, он второй секретарь Волжского горкома партии, кряжистый русак, именно таких курносых русаков с голубыми глазами отбирал Горячев во время своих поездок по стране и продвигал их на ключевые партийные и хозяйственные посты. А вот кто такой Ясногоров — черт его знает, скорее всего — никто, да и внешне он вовсе не из «горячевской гвардии», а тщедушный какой-то, лицо худое, глаза базедовые, на вид тридцать. Но как красиво подсек Батурина, вежливо: «Да уж, пожалуйста! Объясните…»

Стоя напротив семи членов Партийного Трибунала, Батурин чуть нахмурился, переступил с ноги на ногу, но при этом в светлых глазах его читались ясность и несмятенность мысли.

— Что ж! Я скажу. Что такое наша партия сегодня? Какова ее роль в обществе?

— Только без лекций," — перебил Ясногоров.

Да уж, действительно, усмехнулся про себя Горячев. Кто ты такой, мерзавец, чтобы лекции нам читать? Я в твои годы был никем, провинциальной партийной «шестеркой», рядовым инструктором по сельскому хозяйству Ставропольского крайкома. Но я терпел, сгибался, выполнял идиотские указания брежневской мафии, интриговал и рисковал на каждом шагу, чтобы ты, сукин сын, сразу, в тридцать лет получил крупную партийную должность и полную свободу инициативы…

Батурин выпростал свой взгляд из пространства, к которому он уже собрался обратиться, посмотрел на Ясногорова и вдруг согласился совершенно по-деловому:

— Хорошо. Без лекций. Я стрелял в Горячева потому, что он отнял у меня жену, сына и родовое наследство…"

Та-а-ак, разочарованно протянул в уме Горячев, он просто шизофреник…

"…Больше того, — продолжал Батурин, — Михаил Горячев отнимает жен и детей у всех партийных работников. Возьмите статистику: сколько жен бросили своих партийных мужей десять лет назад и сколько — в этом году? В этом — в восемь раз больше! Почему? Кто поставил нас в положение презираемых и третьесортных?…

Все-таки без лекции не обойдется, мельком подумал Горячев, но черт с ним, пусть говорит. Похоже, и Ясногоров решил так же — он откинулся на спинке стула и не перебил Батурина.

"…Россия всегда, испокон века была чиста от идей мелкой спекуляции и погони за наживой. Россия была отлична от всех остальных народов мира поиском Духовности и Высшего Смысла. И у нас, русских коммунистов, тоже был авторитет духовных лидеров мира, — говорил тем временем Батурин. — Да, духовных! Полмира открывали по утрам газету «Правда» и из нее узнавали, что МЫ назначили правдой на сегодня! Нищая, полуголодная страна была примером для народов самых сытых стран, и никто у нас не бастовал, не требовал автономии и даже в мыслях не посягал на власть нашей партии…"

Какая у него странно-знакомая манера рубить мысль на короткие предложения, подумал Горячев. И так знакомо он наклоняет голову чуть вперед…

«…Но где все это теперь? Что свергло партию с пьедестала? Реформы Михаила Горячева — вот что! — сказал Батурин так твердо, словно вбил гвоздь ударом кулака. — Сегодня совершенно очевидно, что перестройка, затеянная Горячевым, с треском провалилась. Вот уже несколько лет народ задыхается от инфляции и тотального дефицита, государственный дефицит достиг астрономических цифр, экономикой уже невозможно управлять ни с помощью денег, ни приказами. Даже при Брежневе, которого так легко превратили в посмешище, даже при Брежневе положение было лучше! А Горячев продолжает думать, что он демократизировал страну и ему за это памятник поставят. Но он не демократизировал — он развратил страну! Русский, народ стал таким же, как все — как итальянцы, греки, евреи — только деньги, только валюта! А иначе никто не работает, вся страна митингует. И все кричат „долой коммунистов!“.