Валис   ::   Дик Филип

Аннотация: «Валис».

Первая книга странной и гениальной трилогии Филипа К. Дика , написанной в результате легендарного озарения, настигшего писателя в 1974 году.

Высокая мистика?

Наркотический бред?

Или — подлинная хроника поисков и обретения Истинного Бога?

Визионерство в высшей его стадии — стадии «священного безумия» — или «философия нонконформизма»?

---------------------------------------------

Филип К. Дик

Валис

ВАЛИС (аббревиатура: Всеобъемлющая Активная Логическая Интеллектуальная Система, из американского фильма) — возмущение в поле реальности, в котором формируется спонтанный самоуправляемый негентропический вихрь, самопроизвольно переводящий свою среду в категоризированную информацию. Характеризуется наличием псевдосознания, цели, разума, роста и строгой дисциплины.



Большой Советский словарь, шестое издание, 1992 г.

Расселу Галену — ты показал мне истинный путь

1

Нервный срыв у Жирного Лошадника начался в гот день, когда ему позвонила Глория и спросила, нет ли у него нембутала. Он спросил, зачем ей нембутал, и она ответила, что хочет себя убить. В поисках нембутала она звонила всем знакомым и собрала почти пятьдесят таблеток — а ей требовалось штук на тридцать — сорок больше, чтобы уж наверняка.

Жирный Лошадник сразу решил, что так она просит помощи. Жирный вообще многие годы пребывал в заблуждении, будто способен помочь людям. Его психиатр как-то дал ему два совета: завязать с наркотиками (чего он не сделал) и бросить попытки помочь людям (он по-прежнему пытался помочь людям).

Нембутала у него не было, как не было и никакого иного снотворного. Жирный никогда не принимал снотворное; он принимал апер [1] . И просто не мог дать Глории нембутал, чтобы та с собой покончила. Да и в любом случае так не поступил бы.

— У меня есть десять таблеток, — солгал он.

Потому что скажи он правду, Глория повесила бы трубку.

— Я к тебе подъеду, — ответила Глория совершенно естественным голосом, тем же самым спокойным рациональным тоном, каким просила нембутал.

Тогда Жирный понял, что она не просит помощи; она действительно хочет умереть. Глория совершенно свихнулась. Будь она в своем уме, поняла бы, что подобное намерение надо скрывать, иначе друг будет чувствовать себя виновным. Только желая ее смерти, можно согласиться на такое. А желать ее смерти у него причин не было. Да и ни у кого не было — Глория была тихая и мягкая, только кислоткой чересчур увлекалась. Совершенно ясно, что за полгода, которые они не виделись, наркотики полностью выжгли ей мозги.

— Ты чем занималась? — спросил Жирный.

— Меня держали в больнице в Сан-Франциско — я хотела покончить с собой, и моя мать меня заложила. Выписали только на прошлой неделе.

— Ты вылечилась? — спросил он.

— Да.

Тогда-то Жирный и начал сходить с ума. В то время он этого не знал, но его втянули в отвратительную психологическую игру. Выхода не было. Глория Кнудсон уничтожила собственные мозги, а вместе с ними и своего друга. Возможно, подобными разговорами она уничтожила еще шесть или семь своих друзей, тех, кто ее любил; бесспорно, она уничтожила мать и отца. В безмятежно звучащем голосе Жирный слышал нотки нигилизма, отзвук пустоты.

Тогда он еще не знал, что стремление сойти с ума — порой вполне адекватная реакция на реальность. Его заразила рациональная просьба Глории дать ей умереть. Получилось, как в китайской игре-ловушке — чем сильнее тянешь, тем труднее вытащить палец.

— Ты сейчас где? — спросил Жирный.

— В Модесто. У стариков.

Жирный жил в округе Марин; стало быть, ей ехать несколько часов. Он вряд ли поехал бы в такую даль. Еще одно доказательство безумия: по три часа туда и обратно ради десятка таблеток нембутала.