Замечания о нравственной философии Владимира Сергеевича Соловьева   ::   Михалев Борис

Его нравственная работа - только результат усреднения соответствующих усилий всех его членов. Поэтому взаимодействие отдельного человека с собирательным по смыслу есть взаимодействие первого с самим собой, что, впрочем, не исключает использования им общественных структур в своем совершенствовании, а говорит лишь о том, что единственный источник силы для этого скрыт в глубинах личного сознания.

Роль собирательного человека пассивна и косвенна. Общество занято не собственно достижением совершенства, а созданием условий каждому своему члену для непосредственного в этом продвижения. Поэтому собирательного человека следует признать совершенствующим, но не совершенствующимся.

4.

"Совершенство Добра окончательно определяется как нераздельная организация триединой любви."

Всякая организация - лишь инструмент достижения совершенства, но не может быть его вместилищем.

Художнику для создания гармонии необходимы краски и кисти, которые сами, какие бы прекрасные произведения ими не делались, в себе не способны иметь и капли совершенства.

Само существо понятия "организация" не соответствует аналогичному существу понятия "совершенство". Факт наличия первой предполагает предшествующий ему акт организовывания, которому в свою очередь предшествует состояние отсутствия организации. Таким образом, если привязать совершенство к организации, требуется признать, что было время, когда совершенство отсутствовало, а затем посредством человеческих усилий было создано.

Бог для нас - это всегда нечто предельное, окончательное. Если Оно, не обладает абсолютным совершенством, то теряется вообще смысл существования такого понятия.

А раз совершенства пока еще нет и оно грядет, значит и Бог также лишь в перспективе, и не Он, получается, нас создал, а мы над Ним в данный момент стараемся.

5.

"Наша физическая, а потом нравственно-политическая жалость к людям становится духовною любовью к ним, или уравнением в любви."

Всякое уравнение предусматривает наличие двух уравниваемых элементов. В этом случае мы ограничиваемся только той степенью любви, которую хотели бы видеть по отношению к себе.

Духовная же любовь основана как раз на неравенстве, но в чужую пользу, на уничтожении себя в качестве одного из элементов уравнения. Она есть ликвидация собственной потребности в любви.

6.

"Когда... всеобщее оправдание добра, то есть распространение его на все жизненные отношения, станет на деле, исторически ясным всякому уму, тогда для каждого единичного лица останется только практический вопрос воли: принять для себя такой совершенный нравственный смысл жизни или отвергнуть его."

Даже, когда вовне исторически присутствует добро, распространенное на все жизненные отношения, пусть существенным множеством, но других людей, оправдание его никогда не станет ясным конкретному уму того, кто к этому множеству не принадлежит, если он предварительно не сделал для себя выбора относительно нравственного смысла жизни.

Вынуждает к этому голос абсолютного бессознательного формирующего фактора. Принятие внутреннего глубинного решения всегда предшествует оправданию добра в уме, а не следует за ним.

Духовные истины не становятся никому очевидны исторически. Процесс их прояснения сугубо индивидуален. И уже в свою очередь совокупность индивидуальных ясностей рождает исторические явления. Последние, хотя могут поддерживать и способствовать духовному росту каждого, но не являются его отправной точкой.

7.