Знамения времени, битва Михаила и ее отражение на Земле   ::   Штайнер Рудольф

Мы никоим образом не бываем полностью бодрствующими всем нашим существом между пробуждением и засыпанием; мы пробуждены только частью его, а другая часть продолжает спать, хотя мы и считаем себя бодрствующими. Мы всегда, в некотором отношении, спящие человеческие существа. Это действительно так. Мы действительно пробуждены только в отношении наших восприятий внешних чувств и мышлений. Воспринимая внешний мир через наши органы чувств (слыша, видя и так далее), мы бодрствуем в слухе, зрении и в осознании их. Здесь мы полностью бодрствуем. Мы также бодрствуем, хотя и в меньшей степени, в мышлении, в вызываемых представлениях: когда мы образуем мысли, когда возникают в нас представления, когда воспоминание всплывает из темных тайников нашей душевной жизни. Мы бодрствуем в отношении опыта внешних чувств. Мы бодрствуем в отношении процессов восприятия внешних чувств мышления.

Вы знаете, однако, что кроме восприятий внешних чувств и мышления наша душевная жизнь содержит также чувствования и воления. В отношении чувствований мы не бодрствуем, хотя и верим, что бодрствуем. Степень и интенсивность сознания, которые мы имеем при чувствовании, равнозначны степени и интенсивности сознания, которые мы имеем при сновидениях. И как сновидения возникают картинами из бессознательных глубин нашей души, так и чувствования возникают в нас как силы. В чувствовании мы бодрствуем в той же самой степени, как в сновидении; единственная разница в том, что мы приносим наши сновидения из сна в обычное бодрствующее сознание, вспоминая их и тем отличая их от бодрствующего состояния, в то время

как в случае чувствования все это происходит одновременно. Чувствование само снится нам, но мы сопровождаем наше чувствование нашими понятиями. Чувствование не содержится в понятиях, но мы взираем из понятий на чувствования так же, как мы оглядываемся после пробуждения на наши сновидения. И так как в случае чувствования мы делаем это одновременно, то мы и не замечаем того факта, что мы имеем только понятие чувствования в действительном сознании, в то время как чувствование само остается в области сновидений как любое сновидение.

А сама воля, мои дорогие друзья? Что знаете вы о происходящих процессах, когда вы решаете взять книгу, и затем ваша рука действительно схватывает книгу? Что вы знаете о том, что происходит между вашей сознательной мыслью: "Я хочу взять книгу!" и таинственным процессом, который затем происходит в вашем организме? Мы знаем, что мы думаем относительно воления, но воление само остается неизвестным для обычного сознания. В то время, как мы "видим" в сновидениях наши чувствования, мы "просыпаем" истинное, основное содержание нашего воления. Как воспринимающие, мыслящие человеческие существа мы бодрствуем, но как чувствующие и волящие человеческие существа мы "видим" сновидения и спим даже в бодрствующем состоянии. Таким образом, в чувствовании и волении состояние сна простирается в бодрствующее сознание. То состояние, в котором мы находимся между засыпанием и пробуждением в отношении всего нашего существа в целом является состоянием, в котором мы живем в нашем бодрствующем сознании в отношении нашего чувствования и воления.

Посредством восприятия внешних чувств и мышления мы научаемся познавать мир вокруг нас, который мы обозначаем как физически-чувственный мир; посредством чувствования и воления мы не научаемся познавать этот мир, в котором мы существуем как чувствующие и волящие человеческие существа. Мы находимся постоянно в сверхчувственном мире, силы нашего чувствования и воления порождаются этим сверхчувственным миром так же, как наше восприятие и мышление порождаются физическим миром. Мы не имеем телесных органов для чувствования и воления, мы имеем телесные органы для восприятия и мышления.