Жалость унижает ментов и бандитов   ::   Словин Леонид

Джабарову он сразу не глянулся, кавказец снова пожалел об отсутствии Мусы - силач-телохранитель был бы сейчас очень кстати.

- Это вы на таких машинах теперь ездите? - Джабаров оглянулся на Волока. Лейтенант развел руками.

- И таких нет. Еле выпросил!

Голицын перебил бесцеремонно:

- Бензина мало, начальник. Если по дороге не заправимся, не доеду...

- Заправимся, - Волоков отмахнулся беспечно. - У меня тут есть один на примете. Заправит прямо в гараже.

- Далеко? - спросил Голицын.

- Рядом...

Лейтенант хотел сесть с водителем, но раздумал. Устроился вместе с мафиози сзади. Сиденья были новые, по-хозяйски укрытые целофаном. Скомандовал:

- Сейчас направо!..

Объяснять не пришлось. Водитель знал район, с ходу вписался в ближайший поворот к мрачноватому ряду гаражей.

- Дальше?

- Еще направо! И прямо.

Волоков дотянулся через сидение, включил радио:

- " Теперь уже не дни, а часы отделяют наш народ... - фальшиво обмирая, завел диктор, - от той долгожданной минуты, когда в Москве на свой самый важный форум соберутся лучшие представители рабочего класса, колхозного крестьянства и ин

телли..."

- Выключи ты эту херню! - потребовал водитель.

- Да ладно!

Под патриотическую риторику въехали в унылый ряд закрытых гаражей.

Волок показывал:

- В конце еще раз направо. И прямо.

- Понял. - Голицын шустро разворачивался. - Сюда?

Он вогнал "москвич" в последний тупик.

- Да здесь целый проспект! - Оглядевшись, добавил.- Улица Россолимо!

Это был сигнал.

Всегда чистенькая улица Россолимо, названная в честь основоположника советской детской неврологии, была известна среди ментов своим судебным моргом. В него свозили трупы со всей столицы.

Голубоглазый Волоков держал пистолет наготове.

Это была "ческа збройовка".

Он выстрелил в мафиози в упор. Пуля прошла затылок Джабарова, но неожиданно изменила направление - повернула в плечо.

- А-а!.. Сволочи...

Мафиози оказался живучим - раненным плечом легко отбил руку Волокова с пистолетом, схватился за дверцу. Навалился всей тушей.

Джабарову не хватило секунды.

Голицын перегнулся через спинку сидения, ударил его снизу ножом в грудь. Волоков выстрелил еще раз. Потом еще, контрольно. Джарабов обмяк, сполз вниз.

- Давай целофан! Живее! - Голицын перегнулся прижал тело мафиози. Ну, ты и стрелок, Волок...

- Да, ладно.

- Все! Погнали...

Путь предстоял неблизкий.

- Я пересяду к тебе.

В Москву возвращались ближе к вечеру угрюмым, гудевшим под тяжелым грузовым автотранспортом Минским шоссе.

Труп мафиози, завернутый в целофан, вместе с куском ржавого металла, который попал под руку, покоился на дне болота по белорусскому ходу, недалеко от Подлипок.

Голицын снова был за рулем.

- Ключи от джабаровской квартиры у тебя?

- Вот они...

Волоков дремал. Не открывая глаз, побренчал в кармане.

Быстро темнело. После обеда пошел снег, который мгновенно таял, касаясь разогретого гудрона.

- Искать его начнут примерно через год, - Голицын прикурил от встроенной зажигалки.

- Думаешь? - вяло спросил Волок сквозь дрему.

- Без всякого сомнения. Люська искать не будет. Ей это только наруку. Квартира на него не переписана. Их брак - фикция.

- А Муса? Эдик? Ты забыл...

- Телохранители и знать не будут, откуда ветер!

- А родители Джабарова?

- Вряд ли они вообще в курсе, где он!

- А его баба! Забыл? Та же Нинка-стриптизерша! Она ребенка ждет от него!

Голицын хмыкнул.

- Чему тебя только учили в милицейской семинарии, Волок! "Баба у него есть!" "Ребенка ждет!" От нее заявления вообще никто не примет! Кто она ему?! Какой субъект права?

- Тогда соседи!

- Эти, конечно, могут. Но первым делом опять же позвонят Люське.