Жди неприятностей   ::   Алешина Светлана

Гамма расцветок лица майора Здоренко расширилась, багровый цвет начал медленно сменяться каким-то винегретно-зеленым. Это зрелище напомнило мне любимый мультик про Алису «Тайна третьей планеты».

«Хотите, я его ударю? Он станет фиолетовым в крапинку?» Не удержавшись, я улыбнулась и, чтобы скрыть это свое легкомыслие, опустила глаза. При этом я заметила, что все еще держу нажатой кнопку селектора. Так как на мой вызов никто не отозвался, то это могло означать одно из двух: или Виктор терпеливо ожидает, что я ему собираюсь наконец сказать, или его вообще нет в его каморке.

Виктор — наш редакционный фотограф, великолепнейшая и колоритнейшая личность. Он бывший афганец, бывший спецназовец. Виктор — молчалив, верен и надежен. Как фотограф он профессионал, а как товарищ и телохранитель — просто выше всяческих похвал. Молчаливость Виктора — это нечто неописуемое и несказанное, как о ней ни расскажи, все равно будет не правильно.

Вот и сейчас, поглядев на нажатую кнопку, я уточнила:

— Ты у себя, Виктор?

В ответ я услышала какой-то звук и привычно оценила его как ответ утвердительный. Не утруждая себя напряжением голосовых связок, то есть считая это абсолютно излишним, Виктор обычно что-то перекладывает у себя на столе, такими звуками и обозначая свое присутствие.

— Пленку уже проявил? — продолжила я и, услышав то же самое, уточнила:

— Когда высохнет?

Тут Виктор вынужден был ответить, что он и сделал.

— Уже, — раздалось из селектора, и я, поблагодарив, отключилась.

— Я готова отдать вам эту пленку, разумеется, думая об интересах следствия, — миролюбиво сказала я майору, напрягшемуся так, словно он собрался прямо сейчас громко лопнуть, — но, поймите сами, пленка — вещь казенная, мне за нее нужно будет отчитываться в бухгалтерии..

Сказав эту чушь, я вовсе не намекала, что майор — дурак и я над ним издеваюсь, просто я предложила ему приемлемое объяснение, так сказать, для сохранения лица, и он меня прекрасно понял.

Тяжело вздохнув, майор ногой придвинул ближе к себе стул, сел на него и стал корябать ручкой по бумаге. Я снова вызвала Виктора и попросила его принести отснятую сегодня во дворе «Материка» пленку. Толкнув мне расписку, майор взял из рук вошедшего Виктора пленку и, ничего не сказав, вышел. Тут только я почувствовала, как я устала, как мне все это надоело, как я хочу есть и как я хочу курить. Свободно откинувшись на спинку кресла, я достала сигарету из ящика стола, Виктор быстро поднес мне зажигалку.

В дверь кабинета вошли Сергей Иванович и Ромка.

— Ну что, Ольга Юрьевна? — сразу же с порога спросил Ромка.

— Нормально все, гражданин начальник, — я слабо махнула рукой, — а куда Маринка-то подевалась?

— Она позвонила секретарю Свиридова, когда Виктор рассказал, что тебя увезли. Сам генерал на коком-то совещании у губернатора, вот она туда сама и помчалась ловить его, — пояснил Сергей Иванович и тут же перешел к делам:

— Про сегодняшнее ограбление дадим информашку в номер? Можно выкинуть из подвала статью про коррупцию в восьмой городской больнице и дать ее в следующем номере. Такой репортаж не прокиснет.

— Действительно, коррупцией сейчас никого не удивишь, а вооруженные ограбления — нечастое удовольствие для газетчиков, — согласилась я, — впрочем, и для читающих граждан тоже. Так и сделаем, — подвела итог я, и мы начали обсуждать подробности новой статьи.



Глава 3

Ненормальный, бешеный день заканчивался на удивление тихо и мирно. Маринка, перезвонив мне из областной администрации, не стала там дожидаться появления Свиридова и примчалась в редакцию. За ее замечательным кофе я еще раз честно пересказала все, что со мною произошло, а она по-дружески попереживала и поохала.