Железная коляска   ::   Ривертон Стэн

Один раз свет поочередно возникал во всех окнах, выходящих во двор, кто-то с лампой в руке обходил все комнаты подряд, видимо, это был Карстен Гарнес собственной персоной, потому что его кабинет в это время погрузился в темноту. Какая-то странная суматоха происходила в просторном здании. Я напряженно прислушался, и мне показалось, что голоса, которые долетали изнутри дома, были повышенными и даже раздраженными.

Я сказал себе, что должен идти, но в это время отворилась боковая дверь главного дома. Я знал, что дверь ведет в комнаты девушки, три личные маленькие комнаты Хильды.

В проеме двери показался мужчина в зеленом охотничьем костюме. Под мышкой он держал ружье стволом вниз. Он задержался на верхней ступеньке крыльца. Вслед за ним на крыльцо вышла женщина. Это была Хильда. Она подала мужчине руку, улыбнулась и что-то сказала ему. Потом он пошел от дома, оглянулся еще раз и помахал рукой. Хильда также помахала ему. Я быстро отошел от места, на котором стоял. Я знал этого мужчину в охотничьем костюме. Это был симпатичный молодой человек, который жил вместе с нами в пансионе. Он был лесничим, звали его Блинд.

Я сам не мог бы сказать, почему меня заинтересовало происходящее, но тут же укрылся за стволом толстого дерева. Мне не хотелось, чтобы Блинд меня заметил и подумал, что я за ним слежу. Хильда вернулась в дом. Она вообще не таилась, не скрывала, что провожала из своего дома мужчину, и разговаривала с ним достаточно громко. Я, находясь у ограды на значительном расстоянии, слышал ее голос, правда, слов разобрать не смог. Она хлопнула дверью, со скрипом повернула ключ в замке.

Мужчина остановился в десятке шагов от меня. Закурил трубку. Пламя спички осветило его лицо. У. него была рыжая борода, черты лица резкие, выразительные. Он бросил спичку на землю и затоптал ее. Потом, как бы принюхиваясь, он повернул лицо в сторону, откуда дул ветер. Для него, человека, жизнь которого тесно связана с лесом, с природой, это было привычным. Он хотел узнать, какая будет завтра погода. Прежде чем двинуться в дальнейший путь, он надвинул шляпу пониже на глаза. Направился в сторону плато. Эта дорога вела к отелю. Подождав несколько минут, чтобы он достаточно удалился, я пошел тем же путем. Мне совершенно не хотелось, чтобы у него возникло подозрение, что за ним следят.

Когда я вышел на плато, мужчина уже исчез за ближайшим болотом. Шагов не было слышно. Не доносилось никаких звуков и со стороны усадьбу Гарнесов. Налетел порывистый ветер, а через минуту все вокруг меня стихло. Необыкновенное настроение появляется на плато в летнюю ночь. Кажется, будто плато раскинулось в бесконечности, будто оно тянется до горизонта и продолжается до самого неба. Не знаешь, где начинается небо и где кончается возвышенность. Вокруг нагромождение валунов, скалистые холмы, тут и там деревья, которые в полумраке принимают удивительные, загадочные очертания. Когда я оказался на участке дороги, где плато отвесно обрывается к морю, я почувствовал холодное дуновение и поднял воротник пиджака. Я остановился и смотрел па море. От моря всегда приходит холод ночи. Слышались звук набегающих волн и их ритмичные удары о берег. На дюнах, созданных летучим песком, там и сям торчали изодранные ветром приморские сосны. У них были плоские кроны, склоненные к земле, они напоминали потрепанные веера.

Я слышал о том, что окрестность тут была неспокойной. Говорили, что под покровом ночи сюда, к шхерам, пристают лодки бродяг. Такая лодка однажды приплыла под всеми парусами. Паруса были истрепанными и грязными. Из лодки выглядывали шесты, торчали весла. Вообще это напоминало нашествие саранчи. Бродяги сходили на сушу и появлялись там, где жили или путешествовали одинокие люди.