Одиссея (пер. В.А. Жуковского)   ::   Гомер Unknown

На площадь стали потом все печально сбираться; когда же 420

На площадь все собрались и собрание сделалось полным,

Первое слово к народу Евпейт обратил благородный;

В сердце о сыне своем, Антиное прекрасном, который,

Первый застреленный, первою жертвою был Одиссея,

Он сокрушался; и так, сокрушенный, сказал он народу: 425

«Граждане милые, страшное зло Одиссей нам, ахейцам,

Всем приключил. Благороднейших некогда в Трою увлекши

Вслед за собой, корабли и сопутников всех погубил он;

Ныне ж, домой возвратись, умертвил кефалленян знатнейших.

Братья, молю вас – пока из Итаки не скрылся он в Пилос 430

Или не спасся в Элиду, священную землю эпеян, –

Выйти со мной на губителя; иначе стыд нас покроет;

Мы о себе и потомству оставим поносную память,

Если за ближних своих, за родных сыновей их убийцам

Здесь не отмстим. Для меня же, скажу, уж тогда нестерпима 435

Будет и жизнь; и за ними, погибшими, в землю сойду я.

Нет, не допустим, граждане, их праведной кары избегнуть!»

Так говорил он, печальный, и всех состраданье проникло.

Фемий тогда и глашатай Медонт, в Одиссеевом доме

Ночь ту проведшие, вставши от сна, пред народным собраньем 440

Оба явились; при виде их каждый пришел в изумленье.

Умные мысли имея, Медонт им сказал: «Приглашаю

Выслушать слово мое вас, граждане Итаки; не против

Воли Зевесовой так поступил Одиссей благородный;

Видел я сам, как один из бессмертных богов олимпийских 445

Там появился внезапно, облекшийся в Менторов образ;

Он, всемогущий, то, стоя пред ним, возбуждал в Одиссее

Бодрость, то, против толпы женихов обращаясь, гонял их,

Трепетных, из угла в угол, и все друг на друга валились».

Так он сказал им, и были все ужасом схвачены бледным. 450

Выступил тут пред народ Алиферс, многоопытный старец,

Сын Масторов; грядущее он, как минувшее, ведал;

С мыслью благой обратяся к согражданам, так им сказал он:

«Выслушать слово мое приглашаю вас, люди Итаки;

Вашей виною, друзья, совершилась беда роковая; 455

Мне вы и Ментору мудрому не дали веры, когда мы

Вовремя вас убеждали унять сыновей безрассудных,

Много себе непозволенных дел позволявших, губивших

Дом Одиссеев и злые обиды нанесших супруге

Мужа, который, мечтали, сюда не воротится вечно. 460

Вот вам теперь мой совет; моему покоритеся слову:

Мирно останьтеся здесь, чтоб беды на себя не накликать

Злейшей». Сказал; половина большая собранья с свирепым

Воплем вскочила; покойно на месте остались другие.

Те ж, негодуя на речь Алиферсову, вслед за Евпейтом 465

Бросились шумно-неистовым сонмом готовиться к бою.

Все, облачившися в крепкие медноблестящие брони,

За город вышли и там собралися великой толпою.

Их предводитель Евпейт, обезумленный горем великим,

Мнил, что за сына отмстит; но ему не назначено было 470

В дом свой опять возвратиться; его стерегла уж судьбина.

Тут светлоокая Зевса Крониона дочь [ 136 ] обратила

Слово к отцу и сказала: «Кронион, верховный владыка,

Мне отвечай, вопрошающей: что ты теперь замышляешь?

Злую ль гражданскую брань и свирепо-кровавую сечу 475

Здесь воспалить? Иль противникам миром велеть сочетаться?»

Ей возражая, ответствовал тут собиратель Кронион:

«Странно мне, милая дочь, что меня ты о том вопрошаешь;

Ты не сама ли рассудком решила своим, что погубит

Всех их, домой возвратясь, Одиссей многоумный? Что хочешь 480

Сделать теперь, то и сделай. Мои же тебе я открою

Мысли: отмстил женихам Одиссей богоравный – имел он

Право на то; и царем он останется; клятвой великой

Мир утвердится; а горькую смерть сыновей их и братьев

В жертву забвению мы предадим; и любовь совокупит 485

Прежняя всех; и с покоем обилие здесь водворится».

Кончив, велел он идти нетерпеньем горевшей Афине.

Бурно в Итаку с вершины Олимпа шагнула богиня.

Те же, насытяся вдоволь, обед свой окончили.