Жемчужина в мутной воде   ::   Серова Марина

Собровцы сохраняли невозмутимое спокойствие, для них сигналом к штурму была открытая дверь, но хозяин дома медлил, как будто шестое чувство подсказывало ему: не так все чисто, как кажется.

Едва узкая полоска света вырвалась из заточения, пронзая щель между дверью и порогом, как крепкая мужская рука одного из собровцев оттолкнула меня в сторону. Основным условием, поставленным передо мной до начала штурма, было мое неучастие в операции. Несмотря на возражения, мне позволено было выступить только в скромной роли приманки, все остальное должны были сделать собровцы. Я стояла, прижавшись спиной к стене, и наблюдала заключительную часть своей нелегкой, утомительной работы. Его взяли быстро и практически без шума, две пули, выпущенные из «макарова» преступником, воткнулись в потолок, не причинив никому вреда. Щелчок наручников стал заключительным аккордом. Я посмотрела в глаза своему противнику, когда его выводили из квартиры. Они были полны ненависти и злобы.

— Тварь, — еле слышно прорычал он, проходя мимо меня.

— Сам такой, — шепнула я в ответ и приподняла блузку, чтобы расстегнуть тесный бронежилет.

Вечером того же дня .

День был на исходе, меня пригласил на ужин мой старый знакомый, Вовка Порошин. Его участие в минувшем деле было весьма значимым. Можно сказать, он, сотрудник правоохранительных органов, выступил посредником между мной и собровцами. И теперь, когда все неприятности оказались позади, а мой счет в банке пополнился на внушительную сумму, мы с Порошиным решили отметить это дело в уютном кафе на окраине Тарасова. Место для встречи выбирал Владимир. Меня, признаться, несколько удивил его выбор, но я не стала задавать лишних вопросов. Сейчас мне просто хотелось расслабиться и узнать подробности «своего» дела от следователя, в чьи руки перешел мой недавний противник. Но Порошин о деле говорить не захотел.

— Давай о чем-нибудь более интересном поговорим. Хотя бы сегодня, — сказал он, перед тем как сделать заказ. — Пиво, шампанское, водка, что будем заказывать?

Официант уже навис над нашим столиком с маленьким блокнотом и ручкой в руках.

— Коньяк, — ответила я, чем вызвала умильную улыбку на лице Порошина.

— Вот это я понимаю. — Он с удовольствием потер ладони и заказал: — Триста граммов коньяка, лимончик, разумеется, сок апельсиновый, ну и салатики там всякие, зелень.

Когда официант ушел, Володя посмотрел на меня и спросил:

— Признайся, там, на квартире, страшно было?

— Скрывать не буду, страшно. Но в моем деле без страха нельзя. Отчаянное бесстрашие — прямой путь на тот свет, а у меня еще ремонт в квартире не сделан и дача недостроена, так что мне спешить нельзя. — Я улыбнулась.

Владимир долго переваривал услышанное, его взгляд был прикован к официанту, который уже направлялся к нам с графином коньяка, тарелкой порезанных лимонов и двумя бокалами сока. Только когда рюмки были наполнены, Порошин вновь посмотрел на меня и с умным видом сказал:

— Да, интересная у тебя философия, правильная. — Затем он поднял рюмку коньяка и, не чокаясь, опустошил ее одним глотком. — За тебя. — Володя поморщился, закусил лимончиком и потянулся за соком. — Слушай, Женька, а как ты относишься к порнографии? — спросил он как бы между прочим, отпивая из стакана апельсиновый сок.

— Это праздное любопытство или непристойное предложение? — ответила я вопросом на вопрос.

— Обычный вопрос, можешь считать, что это неприкрытое любопытство, и только. Тебе что, трудно на него ответить?

— Нет, не трудно. — Я протянула руку к лицу Володи и, дотронувшись до его щетинистой щеки, нежно погладила. — Так вот что ты имел в виду, когда предлагал поговорить о чем-нибудь приятном? Ну что же, скажу тебе правду, я обожаю порнографию, у меня полно дисков с такими штуками. Хочешь, поедем ко мне, вместе посмотрим?

— Да ну тебя, Охотникова.